— А поесть у тебя ничего нет?
Я неопределенно пожал плечами, а потом махнул в сторону кухни и слез с барного стула.
— Мой холодильник — твой холодильник, — и, посмеиваясь, отправился в душ.
Картина на выходе меня ждала сокрушительная — Ольга снова что-то себе напевала, приплясывая возле журнального столика, на котором очевидно решила организовать полуночный аперитив.
Столик был низкий и для этого ей пришлось наклониться.
А белья под футболку она надеть и не подумала…
Совладать с голосовыми связками удалось не сразу.
— Нашла что поесть? — от моего хриплого голоса девушка подпрыгнула и торопливо одернула белый “подол”.
Я вспомнил, что сам оделся не до конца и покрутил в руках собственную футболку в поисках ворота.
— Э! Ненене! Не смей! — Ольга вдруг подлетела ко мне и выдрала одежду из рук. — Я ещё не насмотрелась!
Она отбросила футболку в сторону и тут же положила ладони мне на грудь, погладила, пробежалась пальцами по прессу, бегло обрисовав очертания мышц, и выражение лица у нее было такое в этот момент, как будто она смотрит не на мужчину, а на произведение искусства, под которым не висит традиционной таблички “экспонат не трогать!”.
Впервые женщина настолько кайфовала от моей физической формы. Вернее даже, наверное, не так — настолько открыто позволяла себе кайфовать. И не стеснялась этого. Это было странно. И удивительно льстило. И хотелось вернуть это восхищение сторицей.
И я поймал нахалку в объятия, прижимая к себе и жарко шепча на ухо, чувствуя, как от этого шепота возбужденно вздрагивает под моими ладонями женское тело:
— Тогда тебе придётся меня греть.
Об извращенцах и елках
— Напугал ежа голой задницей, — фыркнула Ольга и смешно взвизгнула, получив чувствительной щипок по упомянутому. — Но вообще раз уж ты все перепутал, давай сначала поедим, я правда голодная!
— Что я перепутал? — полюбопытствовал я, послушно увлекаясь на диван.
На журнальном столике стояли оба бокала, обе бутылки, а еще были нарезаны сыр, колбаса, хлеб… сразу видно основательного человека!
— Ну как что? — Ольга села и тут же соорудила себе бутерброд. — Сначала надо было напоить и накормить, потом в баньку, а потом уже спать! Все наоборот!
Сдерживать ржач становилось все сложнее.
— Прости, — покаялся я, тоже потянувшись к закуске. — Я просто не знал, что ты богатырь, а я баба-яга. Мне тоже казалось, все наоборот.
— Ты на что намекаешь? — карие глаза опасно сощурились, ноздри точеного носика раздулись. — Что это я — баба-яга?!
— Ну нельзя же отрицать, что у вас есть фундаментальное сходство…
— Это какое? — девушка подобралась, будто сейчас прыгнет на меня, как кошка.
— Пол, — ловко вырулил я из зоны военных действий, и Оля не удержала грозную мину, прыснула смешком и потянулась за бокалом, признавая ничью.
Интересно, что ей двигало в клубе?..
Хоть убей, не была она похожа на девицу в поиске одноразовых развлечений на пятую точку. И на хищницу в поиске новой добычи тоже не была похожа. И несмотря на браваду, оставалось четкое ощущение, что “снимать” для нее такое же новое ощущение, как для меня быть снятым.
Тогда зачем?
Не то, чтобы я возражал! Вот вообще ни разу, но любопытство зудело на кончике языка, правда, пока что не решалось сорваться прямым вопросом.
Решила поэкспериментировать?
Поспорила с подружкой?
— Ты профессионально танцами занимаешься? — способность двигаться я оценил еще в клубе, а вот тело — уже в постели. Форму девушка поддерживала явно не только диетами, потому что под упругой кожей и аппетитными округлостями чувствовались привыкшие к регулярным нагрузкам мышцы.
— Любительски, — Ольга тряхнула гривой. — Мы с девчонками в студии занимаемся уже несколько лет, просто для себя. А ты?
— Я?
— Ну вот это вот все! — она протянула руку и щекотно прошагала пальцами по квадратикам пресса, как по лестнице.
— Скалодром. В молодости занимался промышленным альпинизмом. Потом перешел на сидячую работу, но любовь к полазать осталась.
— Поня-а-атно, — задумчиво протянула Оля, в который раз сканируя результаты той “любви”.
А я, поразмыслив, взял и перетянул устроившуюся под боком девицу на колени. Девица поерзала, устраиваясь удобнее, чуть не свалилась, была поймана и в благодарность наградила меня закуской с доставкой в рот. Так и продолжили — она кормилась и кормила, а мои руки придерживали “кормилицу” за талию, между делом поглаживая близкие к талии окрестности.