– Аккуратнее, не делай резких движений, – Мит укладывает мою руку обратно на землю, она побаливает. – Болит? – словно прочитав мои мысли, спрашивает парень.
– Да, очень. А я долго была в отключке?
– Не очень. Судя по всему, у тебя сломана рука и от боли ты потеряла сознание.
– И что теперь делать?
– Тебе нужно в больницу, это не обсуждается.
– Мы не можем отсвечивать, нас и так уже засекли в поезде! – вмешивается Тони.
– Ты можешь сидеть здесь, а я поведу Рики в больницу, я не позволю ей здесь загибаться от боли, – отрывает Мит.
– Я с тобой согласна, – поддерживает его Лэсси, – но где здесь больница?
– Должна быть в том городе, который мы проезжали не так давно.
– Нам наоборот нужно валить отсюда, нас здесь видели, и здесь нас будут искать, как вы не понимаете! – повышенным тоном говорит Тони.
– Не истерии. Тебя никто не держит! Можешь идти куда хочешь. А Рики нужна госпитализация.
Через полчаса мы уже шли в направлении Перселла. Это город, в котором мы хотели выйти из поезда, но не успели. Он находится очень близко с Оклахомой. Как только меня осмотрит врач, мы поедем дальше. Мит сказал, что если бы у нас были необходимые инструменты, лекарства и бинт, он и сам мог бы наложить мне гипс. Боль уже не такая острая, но при малейшем движении мне хочется упасть на землю и быстро умереть.
– Нас уже наверняка ищет полиция, – говорит Тони.
– Можешь не сомневаться, – с улыбкой на лице накаляет обстановку Мит.
– Тебе ещё смешно?
– Вообще-то не очень, но нужно же тебя позлить, – после этих слов Мита, Тони замолкает.
***
Вот мы и в городе. Уже начинает темнеть и это ещё больше нагоняет страх на меня. Почему – то меня всю трясёт. Возможно, это страх быть пойманной, а возможно мне просто холодно.
– Мит, а что будет, если нас поймают? – неожиданно для самой себя спрашиваю у парня.
– Ничего не будет. Лучше не думай об этом.
– Ребята, вот указатель больницы! – радостно произносит Лэсси, тыкая пальцем в табличку.
– Отлично, это должно быть не очень далеко.
– Наверное, вон-то белое здание.
– Да, точно. Идём, – отрывает Мит, и дрожь в теле с новой силой охватывает меня.
Белые стены, лавки вдоль них, люди в белых халатах. Мы идём по длинному коридору.
– Стойте! Вы куда? – нас догоняет какая – то женщина в халате.
– Девушка упала и повредила руку, – Мит указывает на меня, – куда нам можно пройти?
– Уже слишком поздно, врачей в больнице не осталось, – отвечает женщина, – хотя постойте, – продолжает она, – сейчас я вызову дежурного врача из другого отделения.
– Будьте добры.
Мы видим, как женщина подходит к посту, берёт телефон и кому – то что – то говорит. Затем она возвращается к нам.
– Присядьте, доктор скоро придёт. Как вас оформить? – спрашивает она.
– Ри…, – я не успеваю договорить, как Мит пихает меня в бок.
– Лана Харбет, – отвечает парень.
– Какая ещё Лана? – тихо спрашиваю я у Мита.
– Если нам повезло, и она не знает нас в лицо, это ещё не значит, что она не слышала наших имён по телевизору или радио.
– Вы местная? – неожиданно спрашивает женщина.
– Ну да, – совершенно неумело вру я.
– Хорошо, продиктуйте ваш адрес.
– Эм, понимаете, я только недавно переехала, я не запомнила адрес. Но мой дом находиться здесь не далеко, – выкручиваюсь я.
– Да, прямо за углом, – иронично подхватывает Тони. Женщина, кажется, не замечает его сарказма.
– А, так это вы купили этот старый дом на Сансет Велли? – спрашивает она.
– Ну-у-у, да.
– И как? Уже обжились? Привыкли к местному климату?
– Да, привыкла.
– Ты что творишь? – сквозь зубы спрашивает Мит.
– Спасаю нас, не видно? – к счастью наш разговор прерывает пришедший врач.
– Кому тут нужна моя помощь? – с улыбкой на лице спрашивает седоватый мужчина лет пятидесяти пяти.
– Вот, – отвечает женщина, – девушка недавно переехала в Перселл, у неё с рукой что – то, нужно осмотреть.
– Пройдёмте, – обращается ко мне врач.
– Так болит?
– Нет.
– А здесь?
– Только если начинаю шевелить.
– Вы молодцы, что сделали фиксирующую повязку, без неё были бы осложнения.
– Это всё мой друг.
– Так, ну что ж, перелома нет, это всего лишь сильный ушиб, но гипс всё же тебе наложат на несколько недель.
– А разве не нужно сделать снимок?
– Я проработал в этой больнице тридцать лет, поверь, перелома нет.
– Ну ладно, спасибо.
– Пройди в перевязочную, сейчас придёт сестра. До свидания, Лана, – мужчина делает акцент на имени и меня это настораживает.
Следующие двадцать минут молоденькая девушка мазала мою руку каким – то раствором, затем укладывала гипсовую пластину и перематывала всё это кучей бинтов. Всё это время Лэсси сидела рядом со мной и, что можно сказать морально поддерживала меня. Но при виде огромных ножниц, она пошатнулась и побежала в сторону туалета.
Как только медсестра закончила с моей рукой, с гипсом, я отправилась на поиски подруги, которую обнаружила в кабинете у медсестёр. Меня туда не пропустили. А затем Лэсси повели по коридору и плотно закрыли дверь кабинета, в который она и ещё две медсестры вошли. Не понимая, что происходит, я нашла Тони, который метался из стороны в сторону. Он, так же как и я ничего не знал.
– Милая рука, – улыбнулся мне Мит.
– Я ужасна.
– Что с Лэсси? – вмешивается Тони.
– Я сама не знаю, будем ждать.
– Девушка, – слышу я голос из другого конца коридора, – девушка, – я оборачиваюсь, – да, да, вы! Пройдите сюда, пожалуйста, ваша подруга хочет видеть вас.
Я подрываюсь и быстрым шагом иду к кабинету, в который вошла Лэсси. Замечаю, что Тони и Мит идут за мной.
– Что с ней? – на ходу спрашиваю у медсестры.
– Я думаю, она сама вам сейчас расскажет, – я захожу в кабинет.
– А вы, пожалуйста, останьтесь, – слышу голоса сзади.
Вижу Лэсси, сидящую на кушетке и медсестру за столом, записывающую что – то.
– Что с тобой? Что у тебя болит? – я бросаюсь осматривать подругу и замечаю её мокрые глаза.
– Я такая дура! – Лэсси кладёт голову мне на плечо и начинает рыдать ещё больше, тем временем медсестра уходит, и мы остаёмся в кабинете вдвоём.
– Ты можешь объяснить, что произошло?
– Рики, я беременна.
– Что? Что ты говоришь? – я чувствую, как по моей щеке тоже начинает катиться слеза.
– Тогда, дома, у нас с Тони всё было.
– Что было?
– ТО было, не тупи, Рики. Что мне теперь делать? – Лэсси еле – еле связывает буквы в слова.
– Я не знаю. Нужно ему, наверное, рассказать?
– Нет! Я тебе по секрету! Никому не рассказывай.
– Хорошо, я никому не расскажу.
Я обнимаю подругу, и мы обе плачем. Я не верю, что действительно услышала это. Лэсси беременна. Нет, этого не может быть. Она не готова стать матерью, она не такая. Мы ложимся на кушетку, и я слышу смех подруги. Мне тоже становится смешно. Смех нарастает и превращается в истерику. Нет, это просто сон. Лэсси не может быть матерью, она сама ещё ребёнок.
9.
Дорога. Мы опять в пути. Как же надоело! Кажется, сейчас бы всё бросила и побежала домой, к брату и маме. Мамуля. Как она сейчас, где? У меня даже нет телефона, чтобы позвонить ей, узнать как её здоровье. Да даже если бы и был, парни никогда в жизни не позволят мне даже подумать о звонке. Всё заботятся о нашей безопасности. Смешно! Да кому нужна эта, чёртова безопасность?! Не сегодня-завтра перед нашими носами закроется решётка. Но нет, они же всё надеяться, ждут чего – то. Я уже ненавижу себя за то, что вообще согласилась сбежать. Я могла бы во всём сознаться, и за чистосердечное признание, возможно, срок был бы меньше. Ненавижу себя, ненавижу! Хотя нет, почему себя? Я ненавижу их! Лэсси, Тони и Мита. Они неприятны мне. Зачем только они уговорили меня бежать? Особенно сейчас я ненавижу Мита. Жалкий предатель и лгун! Я жалею, что вообще с ним связалась.