Однако оставим ненадолго наших путешественников, посмотрим, что происходило в городе Картахене, пока Тори там не было. Там происходило вот что. Греческий огонь догорел и погас, ромейские ладьи подобрали трупы, нескольких чудом выживших матросов, и еще какое-то чудом уцелевшее барахло. Трупы закопали в землю по ромейскому обычаю, а за спасение выживших матросов бухали весь вечер, но бдительность не теряли, поэтому Якарум посовещался с Милкули и Маттаном, и они решили, что ночную вылазку устраивать не будут. Потом несколько дней не происходило ничего важного, наловленные рабы строили для ромеев осадные башни и тараны, и народ в крепости начал беспокоиться: а вдруг и в самом деле возьмут крепость штурмом и всех поработят?
Одним утром подошел главный ромейский полководец к воротам Картахены и глашатай завопил зычным голосом:
- Эй, Якарум! Мы передумали распинать тебя на кресте. Давай ты останешься в городе государем, просто будешь платить Риму дань, и не будешь ни с кем воевать без нашего разрешения.
Якарум подумал над этими словами и велел глашатаю ответить так:
- Засунь себе копье в жопу и покрути! Картахена вольный город, никогда Картахена не была под ромейской властью и, сдается мне, никогда такого не будет!
Ромеи посовещались, и ромейский глашатай крикнул, что Якарум зря пророчит грядущее, потому что немного удачи в таком занятии. Была у греков одна девка по имени Кассандра, тоже пророчила, а потом случилась у нее неудача, больше не пророчит. И пусть лучше государь Якарум не уподобляется Кассандре, а рассудит здраво, что для него хорошо, а что плохо. И давай, типа, выходи, побеседуем, чего орешь через глашатая, как трус?
На последние слова Якарум возмутился:
- Сам ты трус! Раз такой храбрый, зайди в калитку, а я клянусь Баалом и Иштар тебя не убивать и не обижать!
Якарум думал, что ромейский полководец откажется и тем самым уронит свою честь, но он не отказался. Подошел к воротам, гордый такой, пришлось открыть ворота и впустить. Вошел главный ромей внутрь, огляделся и сказал:
- А неплохо вы тут обустроили оборону.
- Дык, - сказал Маттан.
Надо сказать, что прямого отношения к обороне города он не имел, он, конечно, ходил повсюду и приказывал, но приказы его были такими, какие обычно отдают выжившие из ума старики, и никто их не исполнял. Но Маттан полагал, что все их исполняют, и был убежден, что оборона города так хороша только благодаря его усилиям.
- А не ты ли тот самый Маттан, который сто лет назад победил сицилийских пиратов? - спросил главный ромей.
- Дык, - сказал Маттан. - Только не сто лет назад, а двадцать с чем-то.
- Извини, обсчитался, - сказал главный ромей, и все, кроме Маттана, поняли, что он шутит.
- А я гляжу, ты не такой мудак, каким показался на первый взгляд, - сказал Якарум.
- Это верно, - кивнул главный ромей. - Ты вроде тоже.
Визирь Милкули при этих словах нахмурился, потому что ему померещилось злословие. Но Якарум не обиделся, а рассмеялся, хотел было хлопнуть главного ромея по плечу, как хлопнул бы Тори или Хради, если бы кто-нибудь из них так пошутил, но передумал.
- Пойдем вина попьем, - сказал Якарум.
Вошли они в ближайшую таверну, стали бухать и обсуждать условия капитуляции: кто какие клятвы каким богам должен принести, чтобы заключенный договор потом никто не нарушил. Обсудили довольно быстро, потому что когда договаривающиеся феодалы видят, что по другую сторону стола переговоров сидит нормальный человек, не мудак и не долбоеб, долгого обсуждения не получается, обо всем быстро договариваются и сразу начинают бухать.
В какой-то момент главный ромей спросил:
- Эй, Якарум, а правда, что твой зять демон?
Надо сказать, что у главного ромея было какое-то ромейское имя, он его назвал, но Якарум не расслышал, а переспрашивать постеснялся, и Милкули тоже не расслышал, а Маттан тем более. Поэтому в этой саге имени главного ромея нет.
- А хер его поймет, демон он или нет, - ответил Якарум. - Сам он отрицает, но неубедительно. Дерется он как демон, это верно, и раны на нем заживают быстрее, чем даже на псе, а в остальном человек человеком.
- А правда, что бесцветные люди на самом деле не люди, а какая-то иная раса? - спросил главный ромей.
- Нет, неправда, - ответил Якарум. - У них есть такое поверье, что если кто черноволосый, то не совсем человек, но это глупое суеверие, они сами это признают, когда выпьют. Вон, Тори женат на моей дочери, и ничего, что она по-ихнему гоблиница, и Хради тоже женат на другой моей дочери...
- А третья дочь у тебя есть? - неожиданно спросил главный ромей.
- Да у меня их десятки, - ответил Якарум. - А что?
- А давай я на ней женюсь? - предложил главный ромей.
- А ты какого города конунг? - спросил Якарум.
- Я не конунг, - ответил ромей. - Я просто полководец, но удачливый и знаменитый!
- Тогда тебе несложно стать конунгом, - сказал Якарум. - Походи по тавернам, покрутись, послушай сплетни, наверняка в каком-нибудь городе назревает восстание. Приходишь туда с малой дружиной, возглавляешь, протрезветь не успеешь - уже конунг.
- Без огненного колдовства такое устроить затруднительно, - заметил ромей.
- Да, тут нужна большая удача, - согласился Якарум. - Заодно и проверим, насколько ты удачливый. Разве нужен мне зять-неудачник? Не нужен. Или, вон, подружись с Тори, может, он тебе что-нибудь завоюет.
- А ты знаешь, как работает его колдовство? - спросил ромей.
- Только в общих чертах, - ответил Якарум. - У него есть амулет, он его берет в руку, делает что-то волшебное, вылетает молния, поджигает что надо. Как-то так.
- А без амулета можно сделать то же самое? - спросил ромей.
- Без понятия, - ответил Якарум. - Может, можно, а может, нельзя, какое мне дело?
- Амулет можно украсть или отобрать, - сказал ромей.
- Сдается мне, ты начал рассуждать как коварный предатель, - сказал Якарум. - Немного чести нужно, чтобы продолжать такую беседу. Давай лучше поговорим о другом или просто выпьем.
- Давай выпьем, - согласился ромей.
Они наполнили кубки, осушили, ромей закусил оливкой, подумал и сказал:
- Сдается мне, я был бестактен. Извини.
- Ерунда, - сказал Якарум. - Дело житейское.
- Когда ворота откроешь? - спросил ромей.
Якарум подумал и решил:
- Завтра в полдень. Сегодня глашатаи объявят, что мы договорились, а завтра откроем. Торопиться не будем, а то вдруг кто-нибудь не расслышит, не поймет... Ты тоже своим разъясни, чтобы никакого грабежа!
За окном мелькнуло нечто, похожее на огромную птицу. Выглянул Якарум в окно, глядит - сидит на площади диковинная колдовская птица, вот в брюхе у нее открылась дверь, и оттуда сначала вылез Тори, а следом два существа, в которых только дурак не признал бы альвов, потому что бесцветные воины в своих сагах описали их очень подробно.
Продолжение следует, сейчас написана примерно половина или чуть больше.