– Горсовет не разрешил, – грустно поведал дядя Сандро. – Говорят, аполитично. Я и так с превеликим трудом добился, как ветеран и пенсионер районного значения. И чует моя душа: скоро и это кончится…
Они посмотрели в ту же сторону, что и хозяин. Там, по другую сторону автострады, примерно в полукилометре, стройка кипела вовсю – подъезжали бетономешалки, взад-вперед водили стрелами голенастые подъемные краны. Судя по уже возведенной там и сям паре-тройке этажей, закладывалось сразу несколько многоэтажных зданий – пансионаты, конечно, их в последние годы здесь начали строить, благо места было много. Берег на значительном протяжении, если не считать нескольких городков, оставался необитаемым, и ездили сюда разве что «дикари» вроде этих, с пиратской черепушкой на флаге.
– Когда построят, снесут меня, как пить дать, – печально сказал дядя Сандро. – Будет большущий пляж, будут государственные шашлычные, а значит – директор, замдиректора, бухгалтер, делопроизводитель, куча другого канцелярского народа. А вот станут ли от этого шашлыки вкуснее – не знаю. В шашлыки надо душу вкладывать…
Старик со стаканом чая вроде бы не видел и не слышал ничего вокруг, но, как оказалось, слышал абсолютно все.
– Аполитично рассуждаешь, Сандро Леонтьевич, – сказал он громко и довольно сварливо. – Интересы своего частного сектора ставишь выше государственных. А еще ветеран Великой Отечественной и пенсионер районного значения… Партия поставила задачу к пятидесятилетию Великого Октября превратить эти места во всесоюзную здравницу, это понимать надо! Жаль, времена не те, уклон для тебя походящий не подберешь…
– Ну извини, извини, Георгий Багратович, – проникновенно сказал дядя Сандро, прижимая руки к груди. – Сболтнул, не подумавши… Вот только ты сам первый жалобную книгу здесь требовать будешь, когда тебя неизвестно чем накормят…
Георгий Багратович, отхлебнув чайку, отчеканил:
– Если меня здесь чем-то плохим накормят, я их, как член комиссии народного контроля, к ногтю возьму, уж не сомневайся. И тебя бы давно взял…
Дядя Сандро смиренно помалкивал, но на лице у него читалось продолжение фразы: «…да только поймать не на чем, уважаемый!» И все ее прекрасно прочитали. Вера тихонько прыснула, прикрывая я рот ладошкой.
– Вадик, окунемся пока? – предложила она мужу. – Успеем, дядя Сандро?
– Конечно, успеете, Верочка, – обнадежил тот. – Пойду, присмотрю, за шашлыком в самом конце особенный присмотр нужен…
И он удалился к домику.
– А вы, ребята? – смешливо предложила Вера. – До камня – и обратно.
Метрах в двухстах от берега торчала из моря бурая скала с плоской верхушкой, на которой вполне могли уместиться человек несколько. Лаврик мотнул головой:
– Нет, спасибо, накупались уже сегодня, вода из ушей течет. Вот завтра, как договорились…
Супруги пошли к морю. Склочный старикан покончил с рыбой и теперь куриными глотками прихлебывал чай.
– А все-таки нормальные соседи достались, – сказав Лаврик. – Общаться приятно.
– Кто бы спорил, – лениво согласился бородатый и очкастый ихтиолог по фамилии Мазур.
Бородатый ихтиолог по прозвищу Морской Змей согласно кивнул. Собственно, это была его идея: коли уж начальство расщедрилось и предоставило отпуск для поправки чуточку расстроенных нервов (а такую щедрость оно проявляет не всегда) – не соваться в ведомственный дом отдыха. Огромный, с некоторой роскошью, со своим огороженным пляжем – но все же всякий дом отдыха военному человеку напоминает казарму. А в данной ситуации от всего, хотя бы отдаленно напоминавшего казарму, хотелось держаться подальше. После недолгого обсуждения решили махнуть на восточное побережье Черного моря дикарями. Ну, не стопроцентно классическими, наподобие героев кинокомедии «Три плюс два», но все же «неорганизованными». Изучили карту, выбрали подходящее место – с минимумом цивилизации и максимумом дикой природы – а потом Лаврик, у которого, такое впечатление, были знакомцы чуть ли не во всяком приморском городе, нашел им и здесь неплохое местечко, как выяснилось – с неплохими соседями, чьи вкусы и интересы во многом совпадали с их собственными.
А вот насчет купания… Им не особенно и хотелось лезть в воду – разве что для предстоящей охоты за теми морскими обитателями, что отменно вкусны в жареном или вареном виде. Всех троих можно понять – они совсем недавно столько наплавались далеко отсюда, возле Ахатинских островов, как-то и не тянуло. Первый раз нырнув здесь уже с маской, Мазур вдруг поймал себя на том, что не столько дичь высматривает, сколько классически озирается в поисках чужих боевых пловцов. Никому об этом говорить не стал: собственно, ничего уникального или тревожного, с очень многими случается сразу после возвращения с задания, так что беспокоить доктора Лымаря нет нужды. В подавляющем большинстве случаев это очень быстро проходит само по себе, а тяжелые случаи настолько редки, что становятся легендой засекреченной медицины и профессионального фольклора. Лымарь, кстати, тоже обещал вырваться при первой возможности, а потому они с самого начала исправно платили хозяйке за четвертую пустующую койку.