Не дышу.
И смех его громкий, эхом отдается в ушах. Замираю. Вот так запросто, посреди проезжей части. Я столько раз представляла как встречу его, что скажу... Как снова буду просить прощения.
А он мазнул по мне мутным, невидящим взглядом и полностью растворился в толпе своих шумных друзей и хихикающих баб.
Сердце пропитанное горечью отказывается стучать. Это как задыхаться. Воздух где-то между легкими забился и голова кружится.
Он хочет быть счастливым без меня.
Я ошибалась считая неприкрытую ложь оправданием. Вообще во всем заблуждалась. Часто-часто моргаю, чувствую очередной провал. У меня не должно быть претензий, только что-то кромсает на части, на молекулы. Шарю замерзшими пальцами по дну сумки в поисках телефона. Не могу здесь оставаться.
Громкий, разрывающий гудящую тишину, звук автомобильного клаксона заставляет испуганно подскочить и сорваться в сугроб. Водитель черной иномарки в паре десятков сантиметров от меня продолжает беспощадно давить на гудок.
- Ты че пипикаешь, придурок?! - Вибрирует раздражением голос Сизовой. - Давай катись, - машет в воздухе рукой.
Она посылает возмущающемуся водителю грозный взгляд, а не сдержавшись еще и средний палец, а затем разворачивается ко мне:
- А ты чего тут стоишь ворон считаешь. - Хватает под локоть и тащит за собой к главному корпусу. - А ну все понятно. - Очевидно замечает Елизара.
Карина заталкивает меня в аудиторию где должны проходить следующие две пары, и даже провожает до ряда в котором я сижу. Похоже я выгляжу действительно жалко. А еще она говорит с тысячу слов проходящих мимо меня непонятным набором звуков.
Чего я ожидала увидеть встретившись с Францем. Печаль в его глазах? Презрение? Он должен был почувствовать хоть что-то... Но вместо этого Елизар продолжает жить дальше без меня.
Без меня...
До боли сковывает грудь.
Массирую шею, разминаю плечи, наконец-то отрываю взгляд от стола и перевожу его на профессора, оказывается уже середина второй пары.
Я стала слишком часто выпадать из реальности.
Вспоминаю, что хотела позвонить, а следом осознаю, что выронила телефон в снег. У преподавателя удается отпроситься после третьего раза.
В коридоре тихо, а вот у туалетов какая-то возня. За следующим поворотом в меня буквально врезаются. При ближайшем рассмотрении заплаканная Петрова. Следом за ней выворачивает Маслов. Алинка неловко стирает следы слез.
Я хочу спросить, что случилось, но знакомый, хрипловатый смех выбивает все здравые мысли напрочь. Елизар. Близко.Поворачиваю голову в сторону открытой двери с рисунком "писающего мальчика".
- Саша, - всхлипывает подруга и вытирает красный нос.
Звон разбивающегося стекла вынуждает действовать самостоятельно.