Она взмахнула палочкой, и выдра умчалась.
— Переезжаешь, Грейнджер? — в его голосе не было насмешки, которую она ожидала услышать, но была искренняя заинтересованность. Нет, должно быть, показалось, с чего бы ему интересоваться ее делами?
— Вернемся к нашему делу, — проговорила она сдержанно. — Сколько маглов пострадало и какой именно ущерб нанесли эльфы?
Малфой придвинул папку ближе к ней, и они вместе склонились над документами.
========== Глава 3 ==========
На следующей неделе Гермиона переехала в небольшую квартирку-студию недалеко от Министерства, перевезла вещи и кота. Там было уютно, но девушка старалась не проводить в новой квартире слишком много времени по вечерам — одиночество притягивало тяжелые мысли.
Еще недавно ее жизнь была распланирована на годы вперед — она выйдет замуж за Рона, купит с ним вместе домик в пригороде, родит ребенка или двух. Она не задумывалась, хочется ли ей на самом деле всего этого, просто она считала, что так будет правильно, к тому же готовый план давал ей ощущение безопасности. Теперь же, когда вся система полетела к чертям, оказалось, что ей не так уж и жаль этих отношений. Гермиона обнаружила, что не понимает и не контролирует даже себя, и это пугало.
Она записалась на йогу в магловской студии, чтобы отвлечься, и так нагрузила себя работой, что ей приходилось ложиться спать сразу же, придя домой. Дело о домовиках в пабе все тянулось и тянулось, и Малфой часто заглядывал к ней в кабинет для решения вопросов, которые требовали внимания ее отдела. Чаще он приходил по вечерам, когда часть сотрудников уже расходились домой.
Зайдя в ее кабинет в очередной раз, он притащил не только следующую порцию бумаг, но и, к ее удивлению, два бумажных стаканчика с кофе из магловской кофейни.
— Малфой, ты зашел в магловский квартал, чтобы купить мне кофе? — вскинула брови Гермиона. — Какая любезность.
Он кивнул в сторону тяжелой папки с бумагами:
— Подумал, что сегодня не помешает добавить тебе хорошего настроения. Сейчас будем разбираться, что делать с обожаемыми тобой домовиками. Они должны понести наказание за то, что поставили магический мир под угрозу разоблачения.
Гермиона задумалась и отхлебнула кофе. В меру крепкий, пышная пенка молока, и аромат…
— Корица?
— Что, не любишь ее? Извини, не подумал, я обычно пью кофе с корицей и заказал такой же тебе.
— Нет, что ты. Люблю. Просто странно…
— Что именно?
— Получить идеальный кофе от тебя.
Он криво улыбнулся, отводя глаза, и она почувствовала в его улыбке горечь.
— Ладно, давай работать. — он устало опустился на стул рядом с ней.
— Слушай, извини.
Драко поднял взгляд на нее, под его пристальным взглядом ей стало не по себе. За его сдержанностью она не могла прочитать, какие эмоции кроются в этом взгляде, лишь осознала — только теперь — как близко, чертовски близко друг к другу они сидят, что одному из них стоит лишь совершить неловкое движение, чтобы коснуться коленом бедра другого.
— Не стоит. Моя репутация еще долго будет играть против меня.
С этими словами он достал бумагу, требовавшую подписи Гермионы, и не дал ей возможности продолжить тему.
Некоторое время они работали молча, не считая обмена короткими репликами по существу дела. Затем Гермиона вздохнула:
— Случай нарушения порядка вольными домовиками беспрецедентный, я нигде не нашла упоминаний похожих происшествий.
— Это потому, что вольных домовиков в принципе за историю магической Британии было не так уж много, — проговорил Драко.
— Ты мог бы добавить, что это все из-за меня, из-за моей борьбы за освобождение эльфов.
— Но я этого не сказал.
— Они были правы. Все, кто убеждал меня, что освобождать домовиков — глупая затея. Они не готовы сами нести за себя ответственность, они привыкли, что за них столетиями все решали волшебники. И теперь я ответственна за них, и все, что я могу для них сделать — постараться смягчить их наказание.
— Слушай, Грейнджер, скольких ты уже освободила? Несколько сотен? Тысячу? Свободные домовики разгуливают по Британии несколько лет, но нарушили закон впервые.
Рука Малфоя дернулась по столу, словно он хотел накрыть ей руку Гермионы, но остановилась в полудюйме от ее пальцев.
— У любого новшества есть обратная сторона, — продолжил он. — Нужно продумать и ввести законы, регулирующие поведение свободных домовиков, только и всего. А что до наказания — Гермиона, они же как дети, дорвавшиеся до свободы, не в Азкабан же их отправлять. Достаточно будет исправительных работ. Скажем, в Хогвартсе. Видел я тамошних домовиков, они кого угодно призовут к порядку.
Девушка рассмеялась, не поднимая глаз. Минуту назад она была готова заплакать оттого, что дело ее жизни показалось ей бессмысленным, но, как ни удивительно, Малфой утешил ее и даже рассмешил, и кроме того, он впервые назвал ее по имени! Она что, нравится ему? Да быть не может, хоть он и пересмотрел свои взгляды во многом, но все же не настолько, чтобы позариться на грязнокровку.
А что она сама чувствует к нему, Гермиона предпочитала не задумываться. Достаточно и того, что ей правда было хорошо рядом с ним, и он казался ей очень притягательным. В этот момент она опять остро почувствовала его близость. Она подняла глаза на него и встретила ответный взгляд серых глаз. Несколько долгих секунд ей казалось, что-то вот-вот произойдет…
Драко первым стряхнул оцепенение и поднялся.
— Что ж, на сегодня предлагаю закончить. С основным разобрались, осталось немного.
Он двинулся к выходу, пока Гермиона складывала бумаги и наводила порядок на столе. Он уже был на пороге, когда она окликнула:
— Малфой!
Он обернулся через плечо.
— Спасибо… за кофе.
Легкий кивок, и он вышел.
========== Глава 4 ==========
Через пару дней работа по делу о домовиках оказалась закончена. Гермиона вздохнула с облегчением: несмотря на успокаивающие слова Малфоя, она чувствовала свою ответственность за произошедшее. Как только у нее появилось свободное время, Гермиона засела за подготовку дополнений к закону о регулировании и контроле поведения домашних эльфов, чтобы свести к минимуму риск подобных происшествий.
Несмотря на ощущение свалившегося с плеч груза, девушка чувствовала укол сожаления. Как ни странно было себе в этом признаться, ей не хватало Малфоя, их совместной работы и необычного ощущения уверенности, которое она обретала рядом с ним.
Всю жизнь невротичная натура Гермионы заставляла ее все контролировать, не упускать из внимания ни малейшей детали. Как приятно оказалось работать с тем, кто так же внимателен и контролирует ситуацию не хуже, а порой и лучше нее. Не раз она ловила себя на том, что из-за сострадания к домовикам становится слишком эмоциональной и упускает из внимания важные моменты. Но Малфой всегда был готов напомнить о них и вернуть ее в рабочее русло, причем, казалось, это не стоит ему ни малейших усилий. Работая с ним, она чувствовала, что может немного отпустить контроль, положиться на него, и это, кажется, ее заводило больше, чем внимательный взгляд серых глаз, древесный аромат его одеколона, и то, как он потягивался, разминая плечи после напряженной работы.