Валген споткнулся повторно.
— А твой дед и его третья жена заключили временный брак или постоянный?
— Так вроде в Сайринском храме нет такой градации? Если люди остаются близкими друг другу, связь не распадается. И брак получается как бы постоянным. В противном случае — временным…
— Теперь я понимаю, почему храмовник так странно на меня смотрел, когда я ему говорил о временном браке, — усмехнулся Валген, приостанавливаясь у входа в столовую и открывая для меня дверь.
Ответить я не успела, так как мы вдвоем оказались перед всей моей родней. Сдержав порыв сбежать, я мило улыбнулась и начала процесс традиционных расшаркиваний и представлений. Мама смотрела, вроде благожелательно, но… уж слишком пристально. Уверена: она увидит все. Не только то, что мы знаем, но и то, о чем не ведаем сами. Отец своего интереса не скрывал, но оглядывал нас… одобрительно что ли? Братишки открыто радовались встрече с кумиром многих гайонцев. Чую, Валген еще долго будет отвечать на их вопросы по поводу Адских Игр… Дедуля сидел во главе стола и выглядел умиротворенным, однако его острый предвкушающий взгляд выдавал старого интригана с головой… Кажется, я уже начинаю жалеть своего жениха…
Сперва все шло чинно и благородно. Мама и папа распинались как они рады за нас, как счастливы, что я нашла себе такого замечательного жениха, как восхищены нашим выбором храма и т. д. А потом состоялся ОН. Допрос. Под прикрытием дружелюбных улыбочек мама умудрялась среди невинных вставлять весьма неудобные вопросы для мужчины. И первый из таких вопросов был о семье Валгена.
— … Скажите есть ли у вас братья и сестры? В официальной прессе об этом ничего нет. Даже, представьте себе, ходят слухи что вы выросли в детдоме! — мама недоуменно улыбнулась, как бы сообщая: "и чего только люди не придумают"?
Мужчина напрягся и рука его непроизвольно крепче сжала вилку:
— Это не совсем слухи, — спокойно ответил он. — Я действительно несколько лет рос в детском приюте.
— Оу! Простите — "удивленно" округлила глаза мама. — Но как же вы попали туда? Ведь за благородными несовершеннолетними лерами положен определенный статусный присмотр…
Валген саркастично усмехнулся. Мамуля явно переигрывала. Ведь в Гайонии широко известно, что титул тора Валгену Даттеру был присвоен после его десятой победы на Адских Играх.
— Я родился в бедном людском районе среди неодаренных. Предвосхищу ваш вопрос и скажу, что дар очевидно перешел ко мне от одного из дальних предков. Выяснить кто наследил в моей родословной на данный момент не представляется возможным. Мать моя была швеей, отец — разнорабочим. В семье нас было трое: я, мой старший брат и младшая сестренка. Когда мне было около девяти лет, в наш квартал пришла эпидемия Желтой Моры. Отец умер сразу. Мама и сестра промучились около месяца…
— Но, — мама шокировано смотрела на моего жениха — если Желтая Мора не взяла человека сразу, его наверняка можно вылечить…
— Вылечить-то можно, — язвительно ухмыльнулся Валген и жестко добавил — Если у вас есть на лечение деньги. А так как наша семья разом лишилась всех добытчиков, то мы на то время едва сводили концы с концами. Какой уж тут врач!
— Простите, светлых ради, — расстроилась моя мама. — А ваш брат?
— Брат пробыл со мной в одном приюте еще два года, а после надолго исчез из моей жизни…
— А сейчас? Вы общаетесь?
— Нет. И уже не получится… Дизо трагически погиб более двадцати семи лет назад и обсуждать его смерть мне бы не хотелось…
Моя мать сочувствующе поохала и продолжила свои расспросы. Наверно, я должна возмущаться таким ее поведением, но… мне самой было очень интересно узнать о своем женихе побольше. А тут такие шикарные возможности. По-своему я матери была даже благодарна.
Дальше Валген более подробно рассказал о своем наставнике, о первых играх… Впрочем об играх спрашивали в основном братишки. Какое-то время я наивно полагала, что на этом допрос пробуксует до завершения ужина, но мама как всегда оказалась на высоте и прервала бурное обсуждение еще одним каверзным вопросом:
— Скажите, Валген, насколько я понимаю, вы ушли из демонства будучи на пике своей карьеры… А что сподвигнуло вас на это?
По лицу мужчины пробежала почти незаметная тень. Но он без заминки как ни в чем не бывало ответил:
— Понял, что жизнь не ограничивается одной игрой. И тратить все что мне суждено только на нее неинтересно…