— Захотела самостоятельности… а она как-то подразумевает и финансовую независимость.
— Ты вроде из благородной семьи, так?
— Ага.
— И тебя так просто отпустили?
Хмыкнула и призналась:
— Вообще-то нет. Я сбежала.
— Тебя пытались насильно выдать за муж за неприятного тебе мужчину? Прости, но больше причин для твоего побега из сытой, спокойной жизни я не вижу.
— Что ты! Моя родня меня любит и заботится. Правда так, как считает правильным. Мужа мне, конечно, подыскивали. Как без этого? Даже с некоторыми кандидатами либо знакомили, либо предъявляли полное досье. Не могу сказать, что они мне были неприятны, но… даже не знаю, как сказать… скучные, не интересные… Знаешь, словно интуиция шепчет — не то… А сбежала почему… Понимаешь, родней была полностью распланирована моя жизнь. И совсем не так, как того хотелось мне. Шаг вправо, шаг влево — расстрел на месте. Какая там учеба? Какая свобода? Какие такие друзья не одобренные нами?
— И как они поступили после твоего побега?
— Как?… Смирились, конечно же. А что им оставалось делать?
— Забавно, — мужчина добродушно хмыкнул и на некоторое время установилось молчание.
Посмотрев мельком на Валгена, я рискнула задать давно мучавший меня вопрос:
— А как ты… простите вы…
— Можешь на ты.
— Спасибо. Как ты решил стать игровым демоном?
— Решил? — Валген чему-то невесело усмехнулся. — Я не особо задумывался над выбором, птаха. Род мой изначально благородным не был. Это потом, после полной десятой победы в Играх, мне дали дворянское звание. А до этого… Вырос в приюте, среди трудных подростков. У нас не особо был какой-то выбор. Грузчик, строитель и прочие чернорабочие профессии. Но мне повезло. Мой сильный дар привлек внимание одного из бывших лидеров Адских Игр — Тоскана Длинные Ноги. Он проверил меня немного, а потом предложил позаниматься со мной.
— С чего такая благотворительность?
— Его игровая карьера на тот момент была уже закончена. Зарабатывал он, тренируя демонят за деньги. Однако богатые клиенты к нему не торопились. Чтобы их привлечь нужен был пример лучшего ученика с самым высоким даном. А те кто платят, не всегда отвечают высоким требованиям. Об этих мотивах я в то время не подозревал и честно "отрабатывал" свои тренировки слугой и помощником тренера. Работал и тренировался как проклятый. Само собой, я не особо спрашивал себя: подходит ли мне такая профессия или нет, хочу я чего-то другого или нет. У меня появился вполне реальный билет в новую жизнь и я им воспользовался по полной.
К концу своей речи Валген невольно погрузился в воспоминания. Они мелькали пред внутренним взором вспышками, возвращая позабытые чувства. Приют. Серые стены, жесткие порядки и скудная еда. Здесь лучше, чем на улице и все же… Все они в большей своей массе дети улиц. Жестокость, иерархия силы, свои скрытые законы… Он был наверху, не спуская никому обид и почти всегда удерживая лидерство. Иногда ему казалось, что такого положения вполне достаточно… Но однажды подросток увидел, что жить можно по другому, увидел маленький кусочек чужой жизни и поклялся подняться над собой, над своим миром, в котором был по праву рождения. Предложение тренера как чудо. Разве он мог отказаться? Наверное, будь кто-то другой на его месте, то сдулся бы на полпути. Изматывающие тренировки, да и работа не была легкой: наведение порядка в доме, починка снарядов и натаскивание новичков, когда немного освоился сам. Если платников тренер щадил, то Валген не имел права на ошибку. За каждый промах или неудачу следовало наказание: дополнительная работа или тренировка. Но он не жаловался. Ведь с каждым днем цель была ближе и ближе. Первая игра. Не главная. Всего лишь отбор среди демонят. Мандраж до трясущихся колен перед нею, азарт первой погони за целью в процессе и сладкий, опьяняющий рев первой победы в конце… Прирост собственной уверенности, силы и жажды новых побед с каждым следующим отборочным туром…Победа на Адских Играх. Известность. Первые большие деньги. Опьянение славой. Сборище фальшивых друзей. Поклонницы…Насмешливая улыбка над самим собой на секунду коснулась губ. Юность! О чем-то вспоминаешь с удовольствием, а о чем-то… хочется вернуться в прошлое и настучать себе по голове. Но не забыть, нет! Надо помнить, чтобы не наступать на те же грабли. Опыт — суровый учитель, — и, как показало время, он необходим. Рая тихо ругнулась, костеря неизвестного вредителя. А Валген вновь ощутил вкус их страсти. В свое время он не раз был атакован поклонницами — как юными девушками и так и дамами более старшего возраста. Что говорить? Отрывался по полной. Естественно, не заметить явный интерес Раисы было сложно. Девушка слишком открыта и ничего не скрывает. Ему было любопытно, решится ли она на первый шаг? Решилась. А Валген оказался со всем не готов к стихии поглотившей его самого. Подобную силу страсти он испытывал лишь с Алией — его первой любовью. Алия Деней — дочь айонти. Нежное, воздушное создание. Он влюбился в нее с первого взгляда. Это было как удар в солнечное сплетение, как рев пламенной ловушки, как горечь лекарства, как сияние их светила. Валген изменился. Красиво ухаживал, менял свои манеры, одежду, круг общения… Первое время девушка не отвечала взаимностью. Но это лишь сильнее раззадоривало. Когда Валген улышал ответное признание, думал что счастливее чем он человека не найти. Тем страшнее было услышать от любимой отказ на предложение стать его женой через месяц тайных встреч. Отец Алии сговорил ее за молодого родовитого айна. А девушка и не противилась. "Нет выхода… я обязана… дело чести… не могу иначе…", — эти слова до сих пор звенят в ушах и сердце сжимается от боли, пусть и не такой сильной как раньше. Да он стал старше. Мудрее. И рассматривая происшедшее, почти ни в чем не винит Алию. Она была молода, красива, родовита. Ее жених — ей под стать. А Валген… Да, красив. Удачлив. Знаменит. Возможно девушка была им некоторое время увлечена, но связать с ним свою жизнь? Терпеть насмешки и презрение знакомых? Быть вычеркнутой из круга высокородных? Поссорится с семьей и отказаться от их поддержки? Очевидно, что он не стоил ее жертв. Валген смирился с решением Алии и до сегодняшнего дня был уверен, что она действительно не могла иначе. Воспитание и боязнь перемен, свойственные барышням ее круга, не позволили бы им быть вместе. Но теперь… В душу просочилась легкая горечь за прошлое. И восхищение Раисой. Он был уверен — судя по ее рассказу о себе, она бы рискнула.