Два часа спустя, недоверчиво взглянув на свое отражение в зеркале, Гвендолин почувствовала, как у нее упало сердце. Она едва узнала себя, а уж при мысли о том, что скажут родители, ей и вовсе стало плохо. Неужели у нее такое худенькое, такое маленькое личико, что оно просто теряется в пышной копне волос, завитых так сильно, что они напоминают меховую шапку?
Сохраняя мрачное молчание, Гвендолин расплатилась, накинула пальто и вышла. На улице она почувствовала легкое головокружение и слабую тошноту, но мужественно проигнорировала их, направившись в ближайший магазин женской одежды и косметики.
Девушка, стоящая за прилавком с самой модной косметикой, слегка поджала губы и критическим взглядом окинула Гвендолин, едва услышав, что та хочет приобрести. Но спорить не стала.
— Красная помада... — протянула она. — Да, разумеется, ярко-красная помада. У вас такие губы, что она будет смотреться просто потрясающе... В этом году бледность в моде, так что можете считать, что вам очень повезло, а еще надо как следует подчеркнуть цвет ваших глаз. Не хотите ли обратиться к нашему консультанту-визажисту?
Гвендолин захотела, решив, будь что будет. И час спустя, когда макияж был готов, в очередной раз взглянула на свое отражение в зеркале, которое ее протянула ухоженная особа с лицом, будто нарисованным японским художником на старинной фарфоровой чашке. Девушка с трудом удерживалась, чтобы не облизнуть губы и не стереть липкую помаду, которая, похоже, была нанесена слоем в несколько дюймов толщиной. И снова она с трудом узнавала себя в миниатюрном создании с торчащими в разные стороны кудряшками, обведенными синим глазами и хищно-алым ртом.
Неужели я по-прежнему выгляжу бесполой? — внимательно вопрошала она себя, поднимаясь на этаж женской одежды.
Твердо решив игнорировать отделы, в которых прежняя Гвендолин купила бы себе наряд, она уверенным шагом отправилась в секцию эксклюзивной одежды. Едва она попросила показать что-нибудь для торжественного вечера, как продавщица подвела ее к стенду с мини-платьями, убеждая, что ей просто повезло: при таких ногах, как у нее, можно позволить себе короткую юбку... И фигура отличная, как раз для облегающего платья. Вот, например, для этого шикарного, из темно-лилового шелка. Что-нибудь в таком роде обязательно должно быть в гардеробе любой девушки, которая хочет произвести впечатление и быть принята в компанию друзей и сверстников.
Охваченная все той же яростной решимостью, которая занесла ее в парикмахерскую, Гвендолин вернулась к себе на квартиру. Преображенная, она по-прежнему была настроена доказать Юджину, как он ошибается, отвергая ее.
Мужчины на улице провожали ее глазами, и Гвендолин неожиданно осознала, что еще ни разу не ощущала на себе таких откровенных мужских взглядов. Ей вдруг стало не по себе, но она отмела сомнения в сторону, упрямо повторив себе жестокие слова, случайно услышанные сегодня утром.
Вестибюль отеля был переполнен — множество людей входили и выходили. На большой доске объявлений было указано, в каком из залов проходит тот или иной прием, и Гвендолин без труда разыскала нужный ей. Собственно говоря, расположение банкетных залов в отеле было ей знакомо, так как она уже не раз была здесь вместе с родителями.
Поначалу полумрак, царящий в зале, заставил ее нерешительно остановиться на пороге. Но вскоре она увидела площадку для танцев, вокруг которой были расставлены столики, и быстренько направилась к одному из них, увидев знакомых девушек-машинисток.
Те не замедлили отметить перемены в ее внешности. А одна оказалась настолько бессердечной, что решила уколоть Гвендолин.
— Я-то думала, ты придешь с Юджином, — язвительно протянула она.
В этот момент Гвендолин порадовалась полумраку в зале. Отвернувшись в сторону, она пожала плечами и постаралась изобразить ленивое безразличие. Однако вряд ли можно было назвать безразличием охватившее ее чувство, когда она увидела, как Юджин входит в зал под руку с Сузан.
Парочка долго, бесконечно долго шла между столиков, приветствуя знакомых. Юджин даже не посмотрел в сторону Гвендолин, но Сузан явно увидела девушку, и глаза ее округлились.
Пусть себе пялится, подумала Гвендолин, решительно тряхнув головой. Пусть пялятся вместе!
Теперь она ощущала еще большую уверенность в том, что не успеет вечер закончиться, как Юджин горько пожалеет о своих словах. Правда, для достижения этой стратегической цели ей нужно заставить какого-нибудь из присутствующих мужчин обратить на нее внимание, поухаживать за ней, показывая, что он отнюдь не считает ее скучной или бесполой. И не просто какого-нибудь мужчину. Это должен быть совсем особенный мужчина, такой...