И, наверное, стоило бы немного разобраться в себе. Почему вранье столь болезненно для вас? Ведь не секрет, что люди время от времени врут, это часть жизни. Есть ситуации, когда ложь — явное зло, но ведь полно случаев «бытового вранья», которое вряд ли можно считать смертным грехом. Возможно, когда ребенок врет вам про уроки, вам кажется, что и другим его словам нельзя верить? Что он врет, когда говорит, что вас любит? Может быть, для вас непереносимо то обстоятельство, что ребенок для вас «непрозрачен» и вы не можете полностью его контролировать? К сожалению, именно обостренная реакция родителей на ложь нередко делает привычку врать более стойкой. Когда от вранья просто отмахиваются, как от назойливой мухи, оно постепенно отпадает за ненужностью. А когда ему придают такое значение, оно и будет процветать.
«Обыкновенный секс, мама!»
«Нашему приемному сыну девять лет, кровный на год младше. До нас ребенок два года был в коррекционном детском доме, где живут дети от четырех до 1 8 лет. Скоро я стала замечать, что приемный пытается „образовать“ младшего, который до этого не очень был сведущ в теме секса. Несколько раз приемный жаловался, что кровный „схватил за переднее место“, что „он обнимается“, „ложится на меня“. Потом выяснялось, что это именно приемный начинал такую игру. Какое-то время мы не обращали внимания, ждали, что само пройдет. Но вчера кровный по дороге из школы начал говорить такое, что я пришла в ужас: „Трахаться, открыть попу“. После мучительного разговора дома приемный заявил: „Я просто хотел рассказать ему, что у нас было в детдоме“. А в детдоме было то, что его насиловали подростки, „совали мне писюн в рот, ну и трахали меня“. После того как он говорил это воспитателям или директору, насиловавшего подростка отправляли в психбольницу, но его заменял другой. Приемный не видит в этом ничего особенного, считает что это „обыкновенный секс“, „как у всех“. К сожалению, я сорвалась, отлупила его ремнем, наорала, что так делать нельзя, это преступление, за такое в колонию сажают, что отвезу его назад в детский дом, что видеть не могу. Потом еще и муж его наказал, причем ребенок принял все как должное, никаких эмоций. Знаю, что бить нельзя, знаю, что сделали только хуже, но это от бессилия и невозможности исправить ситуацию. Хочется просто повеситься… Больше всего меня пугает реакция мужа: „Я не могу на него смотреть, он до конца растлит младшего. У него психика ненормальная!“. Он считает, что оставить их вместе — опасно для младшего. Но я не могу бросить ребенка в такой ситуации, он же не виноват, я его люблю. В голове духовой оркестр, жить тошно. Ситуация совсем безнадежная?»
Да, ситуация у вас непростая, но довольно типичная. С чем-то подобным сталкивается большинство приемных родителей, чьи дети успели хлебнуть казенного дома или пострадали в неблагополучных семьях. Это называется «сексуализированное поведение». Обратите внимание, не «сексуальное», а «сексуализированное», то есть похожее, подобное, выглядящее таким — но не такое. Формируется оно у детей на основе одиночества и беззащитности, когда на протяжении долгого времени едва ли не единственными ситуациями, в которых на ребенка обращают внимание (его обнимают, к нему прикасаются), являются сексуальные игры. В результате у него вырабатывается сложное отношение ко всему «этому». С одной стороны, он чувствует, что здесь что-то не то, так не должно быть, с ним обращаются плохо, возможно, ему больно или противно в процессе. С другой — у него небогатый выбор, это единственные моменты в жизни, когда до него хоть кому-то есть дело. А для ребенка дошкольного возраста одиночество хуже унижения и боли.
Потом, попав в безопасную атмосферу семьи, ребенок пытается как-то переработать, осознать полученный опыт. Просто забыть все он не может, ведь это продолжает пугать, тревожить, он так и не понял, что это было и как к этому относиться. Поэтому он постоянно пытается «поднять тему» в надежде, что получит какие-то разъяснения от приемных родителей. Но те часто теряются, пугаются, не знают, как реагировать, и потому предпочитают не замечать или грубо прекращать эти разговоры, чем только добавляют ребенку тревоги. Кроме того, он пытается применить известные ему модели поведения в общении с другими детьми: братьями, сестрами, друзьями. И теряется, когда сталкивается с ярко негативной реакцией взрослых. Ведь он хотел понравиться, как мог, что называется, «разговор поддержать»!