Джорди Бреннан. А я ведь даже не замечала его.
Перед сном я намереваюсь позвонить Бет, чтобы, как обычно, обсудить случившееся за день, но передумываю.
Мне кажется, она будет злиться на меня за то, что я не дождалась ее после школы. Или по какому-нибудь другому поводу. Она часто на меня злится, особенно после того лета в лагере, когда между нами что-то изменилось. С тех пор как мне надоело быть ее шестеркой, надоели ее жесткость и неуступчивость, и я стала тренироваться с другими девчонками. Но мы с Бет многое пережили. Мы дружим сто лет, а все эти годы разом не перечеркнешь.
Я решаю позвонить Эмили, и мы больше часа обсуждаем баскет-тоссы[15], ее вывихнутую лодыжку и особый воск для интимной эпиляции, привезенный Бринни Кокс с Бермуд.
Я готова выслушивать любой ее бред, лишь бы не думать о парнях и тренере. Голова горит и трещит. Хочется, чтобы все стихло. Чтобы наступила тишина. Я сжимаю ноги, хватаюсь за живот и продолжаю слушать визгливый голос Эмили, ее бессвязную болтовню, в которой нет ни капли смысла.
Глава 5
Мы совершенствуемся с каждым днем.
Станты у нас все лучше. Мы становимся сосредоточеннее. Эмили наконец-то делает обратное сальто. Которое, как мы думали, у нее никогда не получится, с ее-то буферами. Мы становимся сильнее, учимся ощущать друг друга, чувствовать, что нужно сделать, чтобы не упасть.
По ночам, лежа в постели, я слышу стук наших ног, приземляющихся на мат; этот звук пробирает меня насквозь, проникает в самое сердце.
Я чувствую, как под кожей наливаются мышцы. Я даже начала есть, ведь иначе не справиться с головокружением. В первую неделю я дважды грохнулась в обморок на алгебре, а на следующей даже ударилась лбом о парту – ШМЯК!
Так не пойдет, говорит тренер.
– С беговой дорожки в класс, и рассчитываешь продержаться до обеда на одной диет-коле? – накидывается она на меня в кабинете школьной медсестры. Она так стремительно врывается туда, что даже широкоплечая сестра Вэнс отскакивает в сторону, хотя тренер вдвое ее меньше.
Вывернув мою сумку, она швыряет в меня пакетик леденцов без сахара.
Я поспешно бросаю их в мусорное ведро.
– Не волнуйся, – говорит она. – Никто не растолстеет под моим присмотром.
И я начинаю есть. Сначала омлет из белков с миндалем и шпинатом. Шпинатные листья липнут к зубам, как лепестки увядших лилий. Это самая унылая еда в мире. К тому же, я слишком привыкла к леденцам, которыми можно было похрустеть в любое время дня и ночи. Во рту круглые сутки было сладко.
Зато я чувствую, как крепнет мое тело. Оно становится упругим и подтянутым, как у нее, а талия – такой же узкой.
Я копирую ее балетную походку, стараюсь так же выворачивать стопы. Интересно, она занималась балетом? Легко представить ее с волосами, собранными в тугой пучок, и выступающими ключицами.
Мы все начинаем копировать ее походку.
Кроме Бет, конечно же, и некоторых других. Тейси Шлауссен, например. Этих, наоборот, все сильнее притягивает хмурый, исподлобья, взгляд бывшего капитана. Бет одергивает юбку и крадется к стайке первокурсниц, наблюдающих за нами с трибун. У одной девчонки носки с помпонами. Бет отрывает помпон и медленно опускает его на дно пластикового стаканчика с кока-колой.
Вот чем она занимается, пока мы трудимся, чтобы стать сильнее и красивее.
Джорди Бреннан бежит по полю. В его наушниках негромко бренчат гитары.
Я слежу за ним уже четыре дня. Стою, спрятавшись под трибунами, держась за металлическую опору. Стою так, сжимая и разжимая пальцы.
– С каких пор тебе нравятся кривоносые, Эдди-Фэдди? – спрашивает Бет.
– Не знаю, – отвечаю я. Ногти впиваются в ладонь.
– А в чем прикол-то? – спрашивает она. – Он тупой, как пробка.
Она щелбанит алюминиевую трубу, но та не звенит.
– А кажется таким задумчивым, – я приподнимаюсь на носочках, чувствуя себя глупенькой чирлидершей. – Как будто действительно задумывается о жизни и все такое.
– Задумывается он, как же, – Бет туже стягивает хвостик. – Знаю я эти глубокие раздумья о новой модели кроссовок.
Я так и не рассказала ей о нашем с тренером разговоре. Не хотела, чтобы она знала, что тренер меня подвезла.
Бет выбирается из-под трибун и останавливается на краю беговой дорожки.
Джорди Бреннан бежит мимо, и меня пробирает дрожь, я чувствую укол возбуждения.
– Джорди Бреннан, – громко и отчетливо зовет Бет. – Иди сюда!
Он пробегает мимо, потом тормозит, разворачивается и вразвалочку подходит к нам. Во мне все ликует.
– Ага, – говорит он. Я вижу, что глаза у него цвета сукна на покерном столе. И совершенно пустые.
15
Баскет-тосс – стант-бросок флаера вертикально вверх. Выполняется группой из 4–5 человек.