Для сегодняшней же России, как и для позднего СССР, характерна открытость для многочисленных внеправительственных и прочих организаций с благопристойными, невинными названиями что-то типа «Репортеры без границ», «Врачи без границ» и тому подобное, но тут хочется сразу дать поправку: говорили бы уж сразу: «Разведчики без границ». Поэтому ученые прежде всего требуют четкости определения: «Но почему-то, если кто-то сотрудник ЦРУ или МИ-6, то шпион, а если сотрудник Международного валютного фонда, то эксперт. Конечно, мы должны осознать, что сотрудники Международного валютного фонда и Всемирного банка на самом деле просто шпионы, потому что все финансовые документы у них перед глазами, они знают все, и это шпионы высшего класса. Но их почему-то за шпионов не считают» [15. С. 52–53].
Формы этого могут быть самые разные. Внешние и внутренние инспираторы то предлагают программу «Открытое небо» (что было при Н. С. Хрущеве), то М. С. Горбачев, мотивируя хорошими отношениями с США, проводит решение Политбюро о прекращении с конца апреля 1988 г. глушения радиостанций «Голос Америки», «Би-Би-Си», «Немецкой волны» и др., но, правда, тогда еще продолжили глушение «Свободы» и «Свободной Европы».
И все это пока(!) работает против России. Прежде всего это видно через тщательно разбираемые нами специфические области, где все и всегда не так просто: «…Это не фантазии Ле Карре или Юлиана Семенова, (…) это жизнь. Так что ее лучше не связывать со спецслужбами иностранных государств. Иное дело — со своими. Это надежно, это почетно, это достойно настоящего гражданина.
Здесь, конечно, наш собеседник обходит очень сложный вопрос: какую страну эмигранту считать «своей»? И какую спецслужбу — «иностранной»? Судя по практике советских разведывательных ведомств, им успешно удавалось убеждать своих зарубежных агентов, что те работают именно на «своих» [1.13. С. 16]. Так что вывод из этого очень прост: не торопитесь идти в разведку в Ясенево — можно легко попасть в филиал Лэнгли! Четкости требует одна и только одна идентификация: есть свои и все остальные.
Собака, кстати сказать, даже самая маленькая и бестолковая, всегда устанавливает это раз и навсегда и никогда больше с этой индикации не сходит. Но человек не может унизиться до такого признака и всегда что-то путает в этой области. Чуть только поменяются обстоятельства, не успеешь обернуться, как он уже делает против природы: «… переход на сторону врага предполагает наличие военного противника. Но в период войны изменник может оказывать содействие не только военному противнику, но и государству, не являющемуся военным противником СССР (например, разведке наших тогдашних союзников — США, Англии), для проведения враждебной деятельности против СССР. Вряд ли такие действия можно квалифицировать как переход на сторону врага, хотя изменническая суть их бесспорна» [1.14. С. 37].
Ошибкой природы стремятся воспользоваться люди с интересами, противоположными нашей системе. «Ты — демократ, и я — демократ, — говорят они друг другу. — И между нами нет никакой разницы». А надо было бы: «Ты — американец, а я — русский… И что между нами может быть общего? Да ничего…» Вот тогда все было бы безошибочно.
КОНТРОПЕРАЦИЯ «МЕМБРАНА»
В прошлом против такого рода мероприятий проводилась весьма эффективная контроперация. На первых порах она носила защитный характер, но она сочеталась с еще и качественной внешней поддержкой. Одной из важнейших, если не самой важной функцией политика должно быть отслеживание меры проникновения чужого в свою систему, ибо в любой системе безопасности существуют пороги допустимой экспансии в ту или иную сферу, и когда уровень экспансии превышает допустимую, защитная система разрушается (выражение Л. Г. Ивашова). Такого рода функция существовала в сталинском СССР: «Сталину принадлежит инициатива создания системы социальных силовых контрмер против холодной войны, которые Запад окрестил как «железный занавес»: ужесточение погранрежима, усиление КГБ (разведки и контрразведки), тщательный контроль за въезжающими и выезжающими из страны, активизация контрпропаганды и т. д. Очищением партийных и государственных органов, СМИ от прозападно настроенных деятелей надо было уберечь народ от разлагающей западной пропаганды, информационной агрессии. Так называемый «железный занавес» пропускал в страну все великое и благородное и закрывал путь низменному и растлевающему, убивающему духовность и нравственность. «Железный занавес» не изолировал нашу страну от остального мира. В тысячах театров и клубов шли лучшие западные фильмы, пьесы, концерты и т. д. Огромными тиражами издавались западные ученые и писатели, а журнал «Иностранная литература» был доступен всем желающим. Сотни тысяч людей работали за пределами страны, еще больше совершали зарубежные поездки, вступая в отношения с людьми иных цивилизаций, образов жизни и идеологий, обогащаясь ценным опытом и достижениями культуры. Миллионы граждан посещали Советский Союз. Миф об изоляции страны, как и о тоталитаризме, тирании и т. п. явлениях, приписываемых социализму, нужен был как орудие его разрушения» [29. С. 297], «В начале пятидесятых годов прошлого века органы госбезопасности Проводили мероприятие «Операция 100». Оно означало разработку каждого мало-мальски подозрительного иностранца на протяжении всего маршрута его путешествия по территории Советского Союза. При этом местные органы госбезопасности в комплексе мероприятий активно использовали не только подразделения наружного наблюдения, но и женскую агентуру, в том числе и проституток, поставляя этих девиц, предварительно проинструктировав их соответствующим образом, иностранцам.