Выбрать главу

Я решила, что только настоящий герой может так небрежно упоминать о путешествии на самолете.

– Какой авиалинии принадлежал самолет?

Он посмотрел на меня, как будто я неожиданно заговорила по-японски.

– Не знаю. Это же было давно. Помню, что на борту самолета красовался дельфин.

У меня сжался желудок.

– Как что?

– Они спонсировали какой-то новый мультфильм и изобразили на самолете главного героя.

– И ты решился в него сесть? Ты в своем уме? Может быть, нарисовать птицу еще ничего. Но морское животное? Это все равно что просить о крушении.

– Элиза, – произнес он мягко. – ты знаешь, какой у человека шанс попасть в авиакатастрофу?

– В зависимости от обстоятельств это примерно один шанс из четырех с лишним миллионов, но попробуй расскажи об этом моим родителям и еще семидесяти восьми человекам, которые разбились вместе с ними.

Пол, кажется, собрался извиняться, и я быстро сказала:

– Не надо соболезнований, пожалуйста. Ты не можешь жалеть о том, частью чего никогда не был.

Что ж, это честно.

Мне не нравилось направление, которое принял разговор, и я попыталась вернуть его в прежнее русло.

– А что стало с твоей бабушкой? Той, которая прислала письмо?

– Когда я ее нашел, из нее уже росли маргаритки.

– И у тебя нет других родственников?

– Нет.

– А Роберт Девис?

– Его перевели в Нашвилл вскоре после смерти Кэрол, но я не говорил и не виделся с ним, с тех пор как уехал из Техаса. – И продолжил без всякой паузы: – Потанцуй со мной.

Он встал и потянул меня за руку.

Даже не знаю, чего бы я хотела больше, чем поближе прижаться к Полу Хадсону во время танца. Наверное, именно поэтому я помотала головой.

– Ну давай. Только одна, черт подери, песня.

– Тебе никто не говорил, что ты злоупотребляешь этими словами?

– Какими?

– «Черт подери»!

– Послушай, я перед тобой все кишки вывернул. Сделай и для меня что-нибудь.

В зале никто не танцевал. Здесь не было даже настоящего танцпола. И Алисия все еще крутилась тут. Но Пол продолжал тянуть меня за руку, пока я не встала и не пошла за ним.

Он положил одну руку чуть ниже моей талии, а другой крутил табличку с именем Лука на моей рубашке.

– Так нормально?

Не знаю, относился ли его вопрос к рукам, к танцу или к тому ультрафиолетовому теплу, которое излучало его тело, но я кивнула, прижалась сильнее и через секунду улетела в другое измерение, где было ни острых углов, ни швов и все было закругленным и гладким, как его голос, напевающий песню Вана Моррисона прямо мне в ухо.

Потом я почувствовала, будто ко мне приставили ружье.

Из-за плеча Пола меня разглядывала Алисия.

– Пошли отсюда, – прошептал Пол.

Мы дошли до дома молча. Когда мы зашли в подъезд, Пол сказал:

– Я тебя обгоню, – и понесся вверх по ступеням.

Я побежала за ним следом. Он стоял на четвертом этаже перед кровоточащей дверью как перед баррикадой, изображая руками букву V, с обычной хамоватой улыбкой на лице.

– Элиза, ты нервничаешь из-за меня?

– Нет.

Он сделал шаг ко мне.

– Тогда почему ты дрожишь?

Я опустила подбородок, сглотнула комок в горле и ничего не сказала.

– Не смотри на меня так, а то еще тридцать секунд – и я за себя не ручаюсь.

– Дай мне пройти.

– Сначала надо оплатить пошлину.

Он положил руку мне на затылок и прижался к моему рту. Он целовал меня, пока у него не кончился воздух в легких, потом быстро вздохнул и поцеловал еще раз, а когда наконец отпустил, на лице у него сияла торжествующая улыбка.

Я подумала, что целуется он так же, как бегает по лестнице, – страстно, азартно и забывая в этот момент обо всем на свете.

– У меня шесть месяцев не было секса, – сказала я. И сама не поняла, зачем поделилась с ним этой пикантной информацией.

– Шесть месяцев? – Пол, кажется, не поверил. что такое может произойти с живым человеком. Он поиграл с моей сережкой.

– Ты просто поддерживаешь беседу или это приглашение?

– Телефон звонит, – сказала я.

Я воспринимала звук, идущий из квартиры, только краем сознания. Я как будто окаменела и не могла сдвинуться с места, пока Пол искал ключи, открывал дверь и снимал трубку.

– Публичный дом Хадсона слушает, – сказал он в нее. Потом застонал: – Это была шутка, Авриль. Понимаешь такое слово? Я же говорил тебе, мы сегодня репетировали… – Я вошла в комнату, и Пол перешел почти на шепот: – Да, я тоже соскучился. Увидимся завтра, хорошо?