У Лоринга был глубокий голос, и он говорил так тихо, что мне пришлось подойти к нему поближе.
– Что вы имеете в виду? – спросила Вера у Таба, взяв со стола два куска арбуза и протягивая один мне. – Женщинам не разрешается любить Дуга Блэкмана?
– Можете считать меня мужским шовинистом, – ответил Таб, – но Дуг – это мужик для мужиков. Женщины просто не могут понять такую боль.
– Ха! – выдохнула я.
Лоринг улыбнулся мне.
– А ты музыкант? – спросил Таб. – Если нет, значит, ты не понимаешь того, о чем говоришь.
– Она пишет о музыке, – объявила Вера.
Лоринг спросил меня, в каком издании я работаю но я только пожала плечами. Я знала, что «Соника» у него в черном списке. Идиот, который писал рецензию на его последний альбом, разнес его на клочки сравнивая каждую песню с песней его отца, и в итоге назвал его слабой имитацией мастера. А когда альбом стал первым номером в чартах, Люси Энфилл еще добавила оскорблений – начала засыпать его письмами с просьбой об интервью с портретом на обложке. Он терпел несколько месяцев, а потом написал ей сухое письмо, в котором сообщил, что не даст интервью «Сонике», даже если от этого будет висеть его жизнь.
Таб навис надо мной и начал играть с бахромой моего шарфа.
– Кто ты? Президент фан-клуба Дуга Блэкмана?
У него на подбородке была глубокая ложбинка, которая очень напоминала среднюю линию задницы, и я с трудом удержалась от смеха.
– Я просто знаю, что говорю, – сказала я, выдернув шарф у него из рук, и посмотрела на Лоринга в надежде, что он поддержит меня. Но когда наши глаза встретились, он немедленно уставился на свой нетронутый салат из помидоров, базилика и моцареллы, и я решила, что он застенчив до робости.
– Мне нужны доказательства поубедительней. Вера ухватила кубик сыра и засунула его в рот.
– Туб? Тоб? Ах, извините, Таб, видишь ли, так получилось, что моя подруга впервые занималась сексом как раз под эту пластинку. Поверь, девушки никогда не забывают подобные вещи.
– Вера!
Таб закусил верхнюю губу, от чего его подбородок еще больше выпятился вперед, и кивнул, глядя на Веру с явным интересом.
– Ты знаешь, – сказал он ей, – если убрать очки, то ты получишься очень даже ничего. Типа красотка-учительница. И пожалуй, ты меня убедила. – Он толкнул Лоринга локтем. – А тебя убедила, Лори?
– Меня не надо было убеждать, – сказал Лоринг, все еще глядя на помидоры.
Я чувствовала, что сейчас описаюсь. Как можно изящней я выплюнула два арбузных семечка на газон и потащила Веру искать туалет.
– Мать моя женщина! – выпалила Вера, когда мы входили в дом. – Ну и лицо у этого парня. Такой красавчик, что мне даже жарко стало.
Выйдя из туалета, я пошла искать Пола и обнаружила его минут через пять. Он направлялся к тенту с криком: «Сэмюэл, черт подери, Ленгхорн!»
Он обращался к Лорингу, который сощурился, глядя на него, и, очевидно, пытался вспомнить, кто это.
– Хадсон? – наконец сказал он, вытирая руку и протягивая ее Полу. – Черт меня возьми!
– Они поздоровались, как давно не видевшиеся однополчане. Пол поздравил Лоринга с недавним успехом. Тот отмахнулся и спросил, как дела у Пола.
– Ты – это «Бананафиш»? Кроме шуток, о вас много глума последнее время. Новые «Дроуно, да?
Пол закатил глаза и пригласил Лоринга зайти в «Кольца Сатурна» в этот четверг и решить самому.
– Мы собираемся в двухнедельное клубное турне по Восточному побережью. Это будет наш последний концерт в Нью-Йорке до выхода альбома.
Я подошла к Полу.
– А вот моя нареченная, – сказал он.
Лоринг слабо улыбнулся.
– Еще раз привет.
– Вы уже знакомы? – спросил Пол.
– Неофициально. – Лоринг протянул мне руку и представился смущенно и неуверенно.
– Элиза Силум, – сказала я, поправляя бретельку лифчика, все время выпадавшую из-под майки. – Кстати, может, придержишь своего друга? А то он рвется за моей невесткой в туалет.
– Он мне не друг, а ударник, – отшутился Лоринг.
Потом его глаза расширились.
– Минутку. Как тебя зовут?
Черт, подумала я. Он ведь не может знать.
– Ты работаешь в «Сонике», так?
Я потрясла головой, а Лоринг засмеялся и кивнул.
– Да, я знаю. Ты – та девушка, которая в Кливленде изнасиловала моего отца.
– Попалась, – шепнул Пол.
– А почему ты мне там не сказала? – Лоринг указал рукой на тент с буфетом.
– Я знаю, что ты не большой любитель «Соники».
– Забудь о «Сонике». Отец так много о тебе рассказывал, что мне кажется, мы знакомы.
Я не могла в такое поверить.
– Только хочу заметить, что я его не насиловала, я…