Выбрать главу

Наш самолет назывался реактивным самолетом «Лира» и был меньше «Сокола». Он был рассчитан на шестерых пассажиров и выкрашен в белый цвет с серебряно-черной полосой вдоль борта. Том сказал, что у него мощные двигатели и что при определенных обстоятельствах он может превысить скорость звука.

Я твердила себе, что все в порядке, но когда Том открыл дверь самолета, я замерла на месте и прижалась к Лорингу.

– Пожалуйста, не заставляй меня, – всхлипнула я.

Лоринг отодвинулся и положил мне руки на плечи.

– Я не собираюсь заставлять тебя. Скажи только слово, и мы повернемся и немедленно уйдем отсюда.

Я смотрела на самолет, и больше всего мне хотелось спастись бегством. Только сочувствие Лоринга и еще удивительная тишина, стоявшая в ангаре, давали мне силы оставаться на месте. Ангар был таким огромным, что мог вместить целый городской квартал, и при этом удивительно тихим, казалось, что самолеты крепко спят.

– Давай поднимемся на борт на минутку, – сказал Лоринг. – Поднимемся, сядем, а потом сразу уйдем. – Я, не отрываясь, смотрела на самолет. – Это просто автобус с крыльями.

– Скажи ему, чтобы он не закрывал дверь.

– Обещаю.

– Можно я закрою глаза?

– Делай что хочешь.

Мои ладони были холодными и мокрыми, а рот казался наполненным хлебными крошками.

– Иди первым, – сказала я, – и, пожалуйста, не отходи от меня ни на секунду, а то я тебя так лягну, что ты никогда не сможешь ходить.

Он не испугался.

– Не отойду.

Он медленно поднялся по ступенькам трапа, держа назад руку, чтобы не терять контакта со мной. Я крепко зажмурила глаза и пошла за ним, а он вел меня за руку, пригнув мне голову, чтобы я не ударилась, проходя в дверь.

– Ну вот, – сказал он наконец, – ты и внутри.

В самолете было душно, и мне не понравился запах застоявшегося воздуха, но Лоринг продолжал руководить моим продвижением и повторял, что все отлично, и я все-таки справилась с собой.

Он развернул меня.

– Теперь можешь сесть, если хочешь.

Сиденья были кожаными. Я почему-то подумала, что они бежевые. Рядом со мной сел Лоринг. Мы касались друг друга боками, будто сидя на диване.

– Какого цвета кресла? – прошептала я.

– Серые, – шепнул он в ответ.

Мне непросто было свыкнуться с мыслью, что я сижу в самолете, но я решила, что это, в общем, позитивный сдвиг в моей жизни. Я подняла руку и прикоснулась к потолку. Он был похож на жесткую подушку в замшевой наволочке. Потом я потянулась направо и постучала по иллюминатору.

– Пластик, – сказала я с ужасом. Сердце колотилось так, что мне казалось, оно вот-вот выскочит. – Я сейчас попробую открыть глаза.

Лоринг сжал мне руку, а я чуть-чуть приподняла левое веко. Туманная картинка, которую я увидела, была такой страшной, что я решила открыть глаз до конца. Том Марш сидел передо мной на корточках, закрывая обзор. Он поспешно встал, сел в кресло и улыбнулся. У него были слишком круглое и мясистое лицо, похожее на пончик с вареньем, и желтые от кофе зубы.

Я открыла другой глаз и обнаружила, что ковер тоже серый, с небольшими бордовыми и черными пятнышками, похожими на рассыпанные конфетти. Рядом с головой Тома Марша краснела надпись «аварийный выход».

– Все в порядке? – спросил Лоринг.

Я кивнула, а взгляд сам метнулся в сторону кабины пилота – к приборам, датчикам и рукояткам, которые было хорошо видны с моего места.

Я представила себе родителей и их последние минуты. Страх. Абсолютная беспомощность. Мне было достаточно.

Я рванулась с кресла вниз по ступенькам и прочь из ангара. Холодный апрельский ветер показался мне ледяной водой, плеснувшейся в лицо, и это помогло мне побороть тошноту.

Я стояла, опираясь руками на колени, наклонив голову и тяжело дыша, когда Лоринг обнял меня за плечи.

– Извини, Лоринг. Я старалась.

Но когда я выпрямилась, то увидела, что он улыбается.

– Ты молодец, – сказал он.

– Молодец?

Он кивнул.

– Честно говоря, я не надеялся, что вытащу тебя из машины.

На обратном пути Лоринг предложил заехать куда-нибудь поесть. Он сказал, что знает замечательный восточный ресторанчик на Макдугал-стрит, где за три доллара предлагают лучшие кебабы в городе.

– Я не могу, – сказала я и на самом деле почувствовала разочарование оттого, что не смогу провести с ним остаток дня. – Вечером мы с Верой идем к Квинни делать мороженое.