— Не всегда у него получается игра, но сразу видно: парень бьется на поле, живет футболом. И за это ему можно простить даже красную карточку, полученную в Казани в запале эмоций.
Юрану уже тогда было понятно то, что позже мигом оценил Хиддинк. Понимал это и Федотов, а теперь — и Черчесов.
Но для руководства клуба существовали только цифры 0+0 в 18 матчах чемпионата 2006 года…
«У меня с ним нет никаких проблем», — говорил Черчесов о Торбинском после матча с «Москвой».
Потом — все-таки возникли.
В день ключевой игры с «Сатурном» Торбинский на базе в Тарасовке проспал и опоздал на предматчевую установку. И Черчесов вывел его из заявки на матч.
Может, тренер и смилостивился бы — но несколькими днями раньше полузащитник не явился и на плановое медобследование. Два нарушения распорядка за неделю Черчесов счел достаточным основанием для вывода, что Торбинский думает о чем-то другом, а не о предстоящей игре.
Защитник «Спартака» 80-х годов, бывший партнер Черчесова по команде Александр Бубнов после игры в интервью сайту Sportbox заявил:
— Если «Спартак» не станет чемпионом России, в этом он должен винить самого себя. Отказ от Дмитрия Торбинского может стать для него роковой ошибкой. Я далек от мысли, что «Спартак» держится в этом сезоне на Торбинском. Однако в данном матче именно его отсутствие отрицательно сказалось на действиях красно-белых в атаке… Мне непонятно, почему руководство «Спартака» отвергло Торбинского. Со стороны, конечно, трудно судить, насколько глубока трещина во взаимоотношениях между игроком и главным тренером, однако во имя интересов клуба нужно было на время забыть о противоречиях. Тем более что Торбинский ничего противозаконного или неэтичного не сделал. У него заканчивается контракт, и он вправе сам решать свою судьбу. Президент (если быть точным — председатель совета директоров. — Прим. И. Р.) «Спартака» Леонид Федун сказал, что клуб потерял Торбинского еще в апреле. Однако с тех пор полузащитник достойно выступал не только за «Спартак», но и за сборную России, в которой стал одним из ключевых игроков. Какой же был смысл обижаться на него до такой степени, чтобы не ставить в состав? Лишь себе сделали хуже.
Высказывание Бубнова — на мой взгляд, пример того, как отсутствие информированности ведет к излишней категоричности.
Игроки помнили, что Торбинского не было на медобследовании, и видели, что он не явился на установку. Да и о своем неоднозначном положении после объявления, что контракт он продлевать не будет, Дмитрий тоже должен был задумываться. В таких случаях к человеку волей-неволей приковано особое внимание. И права на ошибку, а тем более — на нарушение дисциплины, у него нет.
И если бы Черчесов, несмотря на все это, выпустил Торбинского на матч с «Сатурном», футболисты, полагаю, отнюдь не восхитились бы тренерским великодушием.
А сами бы в следующий раз проигнорировали мед-обследование или опоздали на установку.
Такова жестокая реальность управления футбольной командой: чуть отпустишь вожжи, дашь слабину, простишь кому-то прегрешение — и в следующий раз другой, нарушив правила, заявит: «Почему ему можно, а мне — нельзя?» И собрать разломавшийся механизм будет уже невозможно.
Черчесов — никакой не самодур. Перед матчем с «Москвой» он на пять (!) дней отпустил Моцарта в Италию к жене, находившейся на девятом месяце беременности. Тренер видел, что бразилец мыслями далеко от Тарасовки — и, когда появилась такая возможность, отправил его к родному человеку. Спустя неделю Моцарт вернул долг Черчесову, прекрасно отыграв против «горожан». А когда еще через какое-то время в собственный день рождения забил пенальти «Байеру» из Леверкузена, подбежал к телекамерам и покачал виртуальную колыбельку. Этим традиционным для футболистов жестом Моцарт дал понять: его ребенок появился на свет…
Но простить перед «Сатурном» Торбинского главный тренер не мог.
И так вышло, что в том матче, завершившемся нулевой ничьей, была решена судьба золотых медалей. Не в пользу «Спартака».
Красно-белые в Раменском играли скверно. За чемпионство так не бьются. На следующий день, приехав в Тарасовку, Черчесов шесть часов (!) просидел один в своей комнате, пытаясь понять, что же в решающий момент произошло с его футболистами. И виноват ли в этом он сам. И если виноват, то в чем именно.
Может, когда-нибудь тренер и расскажет, к каким выводам пришел в те часы тарасовского одиночества.