22 июня еще недавно Стас, а теперь — Станислав Саламович вышел биться за выживание в «Спартаке» и признание тех людей, которые восхищались им в бытность вратарем красно-белых. Но, избрав стезю тренера, тем более в такой команде, ты добровольно подписываешься на переход из уже завоеванного статуса клубной легенды в объект непрекращающихся сомнений, а порой — и площадной ругани.
Как сладит Черчесов со всем этим страшным давлением, покажет только жизнь.
Тот же Романцев пришел в «Спартак» одним человеком, а уходил оттуда спустя 14 лет — совсем другим.
Помните черчесовское сравнение концовок матчей с «Селтиком», ЦСКА и «Локомотивом» с «ударами Тайсона»? Так вот, каждый день во главе «Спартака» — это тоже своего рода удар Тайсона. И чем дольше — тем больнее. Годами выдерживать эти удары и оставаться самим собой может только очень сильный человек.
После головокружительного матча с «Локомотивом» (3:4), закончившегося решающим голом Асатиани на последней добавленной минуте, он сказал: «Измерьте мне пульс во время различных отрезков матча, и он будет показывать одни и те же цифры».
Позволю себе не поверить Станиславу Саламовичу. Эта фраза была психологическим щитом в тяжелейший момент, когда третий матч кряду, хороший по качеству, завершался катастрофой. При всем артистизме Черчесова в пресс-центре Черкизова, наверное, первый раз за несколько месяцев во главе «Спартака» на нем не было лица. Не исключаю, что именно в те минуты он до конца осознал всю сложность работы, за которую взялся. Но не хотел, ни в коем случае не хотел на публике показывать даже секундную слабость…
В общении с журналистами он не похож ни на кого. С одной стороны — не заискивает. Напротив, иногда на пресс-конференции за глупый вопрос и отчитать может, заявить: «По-моему, мы с вами разные матчи смотрели» или: «Вместо того, чтобы начинать с «а», вы начинаете с «я»». Ставит репортерам, как и футболистам, свои условия игры — отказывается, например, от традиционного стартового резюме, а сразу просит переходить к вопросам. Почему? Чтобы не растекаться мыслию по древу, не говорить обо всем понемногу — а в ответ вкладывать все, что он хочет сказать по этому поводу.
Словом, он может быть очень даже колючим. И не только с прессой. Черчесов — вовсе не этакий душенька, внутри команды он жестко устанавливает свои законы и требует их неукоснительного выполнения. В вопросе кадров — никакого политеса. Много лет в «Спартаке» работали уважаемые люди, менеджер Александр Хаджи и начальник команды Валерий Жиляев. Черчесов распорядился перевести их в разряд сугубо офисных работников, без права присутствия в раздевалке и на скамейке запасных. На публике объяснять причины нужным не счел. Это его право, потому что в раздевалке может быть только один хозяин — главный тренер.
Ходят слухи, что таким способом Черчесов хотел минимизировать утечку информации из раздевалки. Так это или нет — не знаю, если с кем-то в клубе главный тренер и поделился мнением на сей счет, то с журналистами он этого делать точно не станет. В конце концов, оба остались в «Спартаке», просто к команде прямого отношения не имеют и наверняка не рады такому повороту событий. Что не мешает тому же Жиляеву продолжать делать то, что он умеет как никто другой, — решать все вопросы, связанные с учебой футболистов в вузах.
Но вернемся к взаимоотношениям Черчесова с прессой. Тренер никогда не старается показаться журналистам добреньким — но при этом именно его реплики вызывают больше всего смеха и аплодисментов в пресс-залах. И именно он сейчас занимает первое место в хит-параде авторов самых ярких и остроумных высказываний, который в течение всего сезона составляет «Спорт-Экспресс». При том, что главным тренером — а значит, завсегдатаем обязательных послематчевых пресс-конференций — является всего полсезона.
Сразу после матча с «Сатурном», первого в новой роли, Черчесова спросили что-то о переломе, который в той игре получил молодой защитник красно-белых Кудряшов. И в процессе ответа прозвучала фраза: «Если бы мой характер передался футболистам, то переломы были бы у них (то есть у соперников. — Прим. И. Р.), а не у нас!» Не стоило воспринимать эти слова буквально. Это не был призыв к грубости, это был призыв к крепости духа. Согласитесь: на такую формулировку ни один тренер-новичок не решится. Кроме Черчесова.