Там мы сидели и ждали указаний. Кто в домино играл. Кто — чего… Никто ж ничего не знал. Ничего ж не говорили про то, что случилось. Для нас было всё, как всегда. Потом все разъехались.
…Мы после ночи оружие почистили. Сдали. Около 10 утра 2 марта идём домой. А в нашей смене был опытный пожилой охранник Погодин Николай Павлович. И вот он говорит: «Ты знаешь, Саш, наверное, Сталин заболел». Я: «Почему Вы так решили?» А он: «У Сталина две машины прикрытия. Одна — впереди, другая — сзади. Так вот, одна его машина то и дело ходит сюда, на улицу Грановского, через ворота — в Санупр. Видимо, берёт лекарства и уезжает».
Тут надо обязательно обратить внимание на следующий факт… Когда наша смена в 9 утра 1 марта заступала на дежурство, отдежурившие ребята нам сказали: «Николай Александрович вчера на работу (тогда суббота была рабочим днём) и на Зелёную не ездил. Он приболел — и весь день, и всю ночь был дома». А раз с утра субботы 28 февраля до утра воскресенья 1 марта Булганин никуда не ездил, значит — на последней ночной встрече у вождя вместе с Берией, Маленковым и Хрущёвым (вопреки официальной версии) он не был!!! Когда в ночь с 1 на 2 марта 1953 г. со Сталиным что-то случилось, и Булганин с Хрущёвым и Маленковым были срочно вызваны на Зелёную дачу, видимо, никто(!) из них ещё не знал, что произошло.
Особенно Булганин, которому меньше всех из них было известно, что и как происходило там прошедшей ночью. Этот факт во многом меняет сложившееся представление об имевших место событиях в ночь с 28 февраля на 1 марта. Между тем уже более 50 лет историки, к сожалению, исходят из того, что Булганин был участником той таинственной последней вечери у Сталина, и тем самым искажают историю, а заодно, используя неверные данные, делают и неверные выводы…
Кстати, судя по всему, не знали, что произошло со Сталиным, и Маленков с Хрущёвым. И тот, и другой всё воскресенье 1 марта (после отъезда ранним утром от Сталина) провели на своих дачах и только вечером приехали к себе на квартиры. Домой они вернулись, чтобы в понедельник ехать на работу. Тогда никто из них с дачи на работу не ездил! Тем более, если бы они уже знали, что Сталин заболел, никто бы из них на своей даче целый день не сидел. И не на квартиры бы они к себе возвращались, чтобы договориться ехать к больному, а сразу бы выехали на Зелёную. (Ведь заговора-то между ними быть не могло…) И потом, если завтра на работу, вряд ли бы тянули они до поздней ночи, чтобы затем в спешном порядке мчаться через весь город в Кунцево?! Нет! Для них для всех, по моим наблюдениям, это было полной неожиданностью. Вот только про Берию ничего сказать не могу — не видел я его в ту ночь…
Что же касается Булганина, то в эту зиму он каждые сутки на Зелёную дачу ездил. Поэтому и запомнилась суббота 28 февраля, когда он туда не ездил! Потому что приболел. Его геморрой прихватил…
(Вывод: таким образом круг возможных убийц И. В. Сталина сократился до трёх человек. Это: Берия, Маленков и Хрущёв. — НАД.)
Возвращаясь в те дни и ночи, скажу: с 1 на 2 марта, когда мы приехали на Зелёную, мы были на ней, кажется, до утра. Во всяком случае, находились мы там очень долго! Ездил или не ездил сюда Булганин в следующую смену — не знаю, а ребята-сменщики ничего не говорили. Но то, что через сутки, когда мы 3 марта снова заступили на дежурство, мы днём опять поехали туда — это точно!
Нашей сменой руководил «прикреплённый» Шванёв, а «старший прикреплённый» Безрук попал в другую смену. Запомнилось, что уже 3 марта, придя на развод, Безрук всех нас предупредил: «Ребята, будьте повнимательней — с товарищем Сталиным очень плохо». Это было ещё до официального объявления 4-го утром…
Утром 4-го мы с Зелёной уехали. Вновь заступили 5-го утром. 5-го всё высшее руководство на Зелёную съехалось. Потом (к вечеру) все уехали. Приезжали ли они ещё раз — не помню. Но то, что Булганин и Микоян остались, помню хорошо. Помню, дежурный по даче спрашивает: «А микояновские машины где?»
— Они ушли…
— А булганинские?
— Булганинские остались.
Тут же с микояновскими связались по рации. И они вернулись. (Непонятно, как могли оставить Микояна без персонального транспорта в такой сложной ситуации? — НАД.)
…Поздно вечером вдруг говорят: «Машины к подъезду!» И основные машины с «прикреплёнными» Булганина и Микояна ушли к подъезду. Мы же (их прикрытие) остались ждать на хозтерритории. Ждём. А снегу много было! Видим, ребята из сталинской охраны бегут. Говорят: «Станьте в сторонку! Сейчас выезжать будем». Тогда наш Николай Павлович говорит: «Куда выезжать-то? Он ведь болен…»