Вот и я решила не испытывать судьбу и скрыться из зоны видения соседки. Итак, первым делом завтрак. Кормят нас в столовой как потенциальный практический материал для некромантов, но зато бесплатно. А на халяву, как известно, и уксус сладкий. Но у меня и так выбор не велик: либо хорошенько поесть в трактире и облегчить и без того не очень-то тяжелый кошелек с отложенными на поездку деньгами, либо травиться в столовой. Я, как маг ядоустойчивый (еще бы, девять лет в Академии проучилась), недолго думая, решила вопрос в пользу второго варианта.
Но сей попытке суицида, по всей видимости, не суждено было состояться: в коридоре я наткнулась на своего «любимого» до дрожи в коленях ректора. Пожалуй, если бы не данный субъект, я бы, может, еще осталась в Академии на год практики, жутко порадовав Мэг. Но не срослось.. Будь сотню раз проклята змея, которая опорочила Главный кабинет присутствием этого мага. Я даже знаю, что это за «змея». Тому количеству яда, коим располагает наш новый король, может позавидовать любая кобра.
- Доброе утро, Аделина. Как прекрасно, что я тебя случайно встретил. - Ну да, случайно. Даже не сомневаюсь.
- Сэрā[1], Мастер. - Как бы ни было противно называть «Мастером» самого неподходящего на эту роль мага, показательно пренебрегать манерами себе дороже.
- Я хотел дать тебе одно важное поручение. -Судя по лицу ректора, это должно было быть никак не меньше, чем секретное донесение для короля.
- Я Вас слушаю.
- По пути тебе необходимо будет заехать в замок. - Неужели угадала?!
- Конечно, сэр.
- Тогда будь добра зайти в мой кабинет после завтрака.
- Да, сэр.
Твой кабинет?! Нет, не твой! Никогда твоим не был и не будет! Он навсегда останется кабинетом Мастера Рэя, как бы ты ни пытался изгладить его из памяти магического сообщества.
Эта встреча окончательно испортила мне настроение, так что я решила пропустить трапезу и отправилась к лесу, попрощаться со своим наставником и приемным отцом. Через несколько часов мне предстояло отправиться в дорогу. Я должна буду на практике показать, чему научилась за годы обучения, составить отчет и получить степень магистра II ранга. Все так просто и сухо, но, по сути, я первый раз отправляюсь в «большой мир», ко всем его опасностям и радостям.
«Сэрā, Рэй» - прошептала я могиле своего Мастера.
Этот великий маг был не просто учителем, он стал мне вторым отцом, когда спас от голодной смерти после того, как мой родной отец, Асколь Айзенхардт, погиб в самом начале долгой Седьмой Войны. Рэй стал мне учителем, другом, защитником и совестью. А так как свою мать я в глаза не видела, Мастер остался единственным, кто вообще у меня был. Но четыре года, как и его не стало, по официальной версии - геройски погиб во имя родины. И, хотя всем прекрасно известно, что этот проклятый интриган на королевском троне подстроил смерть великого мага, никто не спорит. Спорили бы, да только наше племя понесло слишком много потерь и, при всех наших умениях, нам не выстоять против ослабленной, но очень уж многочисленной королевской армии. Так что приходится терпеть указы этого тирана и тихо беситься (маги, может и не обязаны подчиняться королю людей, но вот Конклаву подчиняться должны, а Конклав, в силу своей послевоенной беспомощности, как примерное дитя слушается короля). Кто знает, может все сложилось бы иначе, займи трон сын старого короля. Но и он погиб, причем тоже при неизвестных обстоятельствах, что наводит на определенные мысли.
Еще немного простояв над могилой своего учителя, я направилась обратно в крепость, забрать поручение нелюбимого. Было бы неплохо смыться по-тихому, но мне нужна его подпись на документах, касающихся моего отъезда. Теперь жалею, что не сделала этого раньше. Очень уж не хотелось ехать в замок. Личная встреча с двумя столь противными личностями за один летний день не предвещает ничего хорошего.
Нового ректора в Академии не любили. Младшие - за большое количество домашних заданий, подростки - за ужесточение наказаний за шалости. Родители не любили его по той же причине. За время войны наше и без того немногочисленное племя сократилось в разы, и маги берегли своих чад пуще любых сокровищ, прощали им любые проказы, а тут какой-то выскочка еще и ввел телесные наказания. Старшие адепты оказались перед выбором: ненавидеть молча и терпеть все, стиснув зубы, или выказывать свое недовольство. Тех, кто выбрал первый вариант, оказалось куда больше, но их не порицали: попасть в немилость нового управления Академии грозило большими неприятностями во всей последующей жизни. Однако, оставались и те, кто, несмотря на все тяготы жизни, продолжал куролесить и влипать во всевозможные передряги. И я, вынуждена признать, всегда входила это чисто.