Выбрать главу

Вспоминает жена актера Наталья Литвиненко: «В двенадцать часов дня 29 мая я поехала к маме в Подольск. Целый день мы с родителями провели в воспоминаниях о Владе, в разговорах о нем: как себя чувствовал перед отъездом? что решили с лечением? с отпуском? какой свитер надел в дорогу? теплый?.. Вечером я возвращаюсь домой, в Москву, сажусь на вокзале в троллейбус… Деревья в цвету… так красиво все, я думаю: „Какая же я счастливая!..“ Я уже рвалась домой, почти бежала, знала и ждала, что сейчас будет звонок от него… Все эти два года, связанные с Владом, я жила с ощущением того, что „так не бывает!.. так хорошо – не бывает…“ Я помню, что меня совершенно переполняло это счастливое ожидание звонка.

Ключей у меня не было, я отдала их другу Влада Андрею, который должен был вернуться домой раньше. Звоню. Дверь открывает совершенно бледный Андрей. Говорит: «Пойдем на кухню… Я тебе должен что-то сказать…» А я вижу, что на нем нет лица, и понимаю: с Владиком что-то случилось… Он рассказал мне все.

Выяснилось, что как только мы с Андреем днем уехали, начались звонки. Первому позвонили Мите Виноградову, но его тоже не оказалось дома, он был на даче. Трубку взяла его мама, Ольга Всеволодовна Ивинская. Она в ужасе позвонила приятелю Мити, и тот помчался на эту дачу в Луговой, по Савеловской дороге. Очень скоро Митя с Валерием Нисановым (друг Владислава), убедившись, что меня нет, поехали в аэропорт Быково… Я слушала Андрея, и до меня ничего не доходило. Я не понимала всего до конца… Только помню ощущение, что сейчас надо куда-то мчаться – чем-то Владику вроде помочь, что-то сделать для него… Осознания того, что его больше нет и все кончено, у меня не было. Я не плакала, не рыдала. Андрей даже боялся меня оставить, хотя бы на минуту. Говорю ему: «Ты спускайся, я сейчас что-то возьму…» – «Нет-нет, выйдем вместе».

Мы сели в такси и поехали в дом к Ольге Всеволодовне Ивинской, куда тоже привезли Таисию Владимировну с Сашей (мать и сын В. Дворжецкого. – Ф. Р. )… Наконец раздался звонок из Гомеля. Митя попросил к телефону меня: «Ты знаешь… – сказал он мне, – я видел его… у него такое спокойное, разглаженное лицо, что это вселило в меня какое-то спокойствие… Он успокоился, понимаешь? Он устал… а сейчас успокоился. У него на лице даже какое-то умиротворение… Ему сейчас там хорошо. Тебе ехать не надо. Займись организацией похорон, возьми все на себя». Это меня, как ни странно, тоже успокоило, если можно так сказать…»

Весть о смерти старшего сына застала актера Вацлава Дворжецкого на гастролях. Один из очевидцев потом рассказывал, что встретил Вацлава в гостинице. Тот ходил по длинному коридору и машинально гасил свет. За ним тихо ступала горничная и включала свет опять. В конце коридора они разворачивались, и все повторялось заново. Так продолжалось около часа.

И снова – воспоминания Н. Литвиненко: «За организацию похорон я взялась с каким-то остервенением. Делала все сама: должна была съездить на кладбище, достать и купить все необходимое… Этими заботами я хотела себя как-то занять, как будто хлопотала о нем живом. Мне все хотелось сделать своими руками так, как мог бы желать Влад…

К понедельнику (29 мая) пошли звонки, какие-то команды… Позвонили из Гомеля, где Влад умер. Что-то нужно было им уточнить насчет костюма – прежде чем положить в гроб, надо ведь переодеть во все новое… Его вещи приехали потом…

Когда Витя с Валерой приехали в Гомель, мест в гостинице не было, и их поместили в номер Влада. Первую ночь Митя спал на кровати Владика. Там ему приснился сон о том, как он его везет домой… И потом это в точности повторилось. Они с Валерой нашли за бешеные деньги какой-то пикапчик со страшной надписью на борту «Перевозка мелких грузов». Митя говорил: «Я спал на этом гробе… Тесно, даже приткнуться некуда, а ехать далеко, долго…»

ДВОРЖЕЦКИЙ ЕВГЕНИЙ

ДВОРЖЕЦКИЙ ЕВГЕНИЙ (актер театра, кино: «Нежный возраст» (1983), «Михайло Ломоносов» (1986), «Узник замка Иф» (1988), «Графиня де Монсоро» (1989), «Сибирский цирюльник» (1997), «Досье детектива Дубровского» (1999) и др.; погиб в автокатастрофе 1 декабря 1999 года на 40-м году жизни).

За два месяца до своего трагического ухода в одном из интервью Евгений обронил фразу: «Мой брат Владислав умер, когда ему было 39. Мне сейчас столько же…» Эта фраза стала роковой.

В ту среду, 1 декабря 1999 года, Дворжецкий должен был сделать массу дел: заехать на киностудию, в Останкино, посетить врача. В те декабрьские дни Евгения мучил кашель, и он испугался, что это астма. Но врач его успокоил: мол, ложная тревога. Уезжая от него, Дворжецкий радостно делился этим диагнозом со своим коллегой по Российскому академическому молодежному театру Константином Карасиком: дескать, раз у него нет астмы, значит, не будет ее и у его детей. А буквально спустя пару минут после этого разговора Дворжецкий погиб.