Дом тетушки Бесси также был типичным балтиморским строением – трехэтажное здание из серого кирпича, на первом этаже которого располагалась кухня и столовая, на втором – две спальные комнаты, а на третьем, как и у многих тогдашних обеспеченных американских семей, – прислуга.
Но и здесь Уоллис было одиноко. Супруг Бесси Мэрримен, Дэвид Баканан Мэрримен (или дядя Бак, как его называла Уоллис; 1856–1900), умер за год до их переезда к ним. Раньше он часто играл с ребенком и брал с собой, когда отправлялся по делам или просто на прогулку. В отличие от других, он общался с Уоллис на равных, рассказывая ей обо всем на свете. Даже когда ему хотелось, как он выражался, немного промочить горло, он брал малышку с собой в бар, куда Уоллис шла с удовольствием, ведь там был большой говорящий попугай, рядом с которым время летело незаметно. Но на момент появления Элис и Уоллис в доме Мэррименов дяди Бака уже не было в живых, и развлекать ребенка больше было некому. Конечно, тетушка Бесси и Элис уделяли девочке много времени и внимания, но это были взрослые люди, а Уоллис так хотелось иметь друга.
Несмотря на более спокойную обстановку в доме сестры, свободолюбивая Элис все еще мучилась от бесконечных ограничений и финансовой зависимости от родственников покойного мужа, так как сестра ей материально помочь не могла, а подачки Уорфильдов, как и прежде, были нерегулярными.
Через некоторое время Элис все же решила стать независимой и начать зарабатывать деньги сама, сняв небольшую отдельную квартирку только для себя и дочери. Маленькая Уоллис страдала от частой смены места жительства – ей хотелось остаться в каком-то одном месте, завести друзей, жить в привычной обстановке, зная, что завтра им никуда не придется переезжать. Ребенку каждый раз было тяжело привыкать к новым условиям.
Элис и Уоллис переехали в отель “Брэкстон”. Это был маленький, тихий семейный отель, или скорее пансионат, в котором Элис сняла номер-квартиру с двумя комнатами. Их жизнь стала обыденной, потеряла роскошь, стала довольно прозаичной. Дни, похожие один на другой, медленно тянулись, не предвещая ничего хорошего. Мать проводила почти все время с Бесси, внося разнообразие в жизнь ребенка лишь походами на Престон-стрит к бабушке. Уоллис скучала по дому, ей было одиноко, конечно, насколько это было возможно в столь раннем возрасте – ведь ей тогда было не больше пяти лет.
В конце xix века найти работу женщине было невероятно сложно – во-первых, из-за дискриминации по половому признаку, а во-вторых, потому что женщины редко получали какое-либо специальное образование. Единственное, что мать Уоллис умела хорошо делать, это шить и готовить. Пока Уоллис не пошла в школу, вся ее одежда была сшита Элис, да и потом, когда девочке нужно было что-то подогнать по фигуре, мать с удовольствием этим занималась. Ей очень хотелось, чтобы ее ребенок был похож на красивую, чистенькую, опрятную куколку, и делала все возможное, чтобы это было именно так.
Элис решила использовать свой навык для заработка и начала шить детские вещи на заказ. Большого дохода это не принесло – заказов было не так много, да и оплачивался труд невысоко. Все это время маленькая семья жила на деньги дяди Сола, которые он каждый месяц переводил на банковский счет Элис. Однако это не решало всех ее проблем, так как выделяемая сумма каждый раз была разной, и Элис то могла позволить себе шиковать, то с трудом сводила концы с концами.
В 1902 году Бессиуоллис исполнилось шесть лет и она пошла в школу мисс Ады О’Доннел, хотя это заведение больше походило на дошкольное учебное заведение или даже на детский сад. Школа располагалась в доме мисс О’Доннел на Элиот-стрит, 2812. Учеников у нее было довольно много – около тридцати мальчиков и девочек с соседних улиц Кальверт, Святого Павла и Чарльз-стрит. Мисс О’Доннел учила детей читать, писать, а также рассказывала им историю Великобритании, а на следующий день задавала вопросы по изученному материалу, чтобы проверить, как дети усвоили урок. Во время одного из занятий по истории учительница спросила у класса, кто был одним из самых известных участников Порохового заговора в Англии[7], Уоллис знала ответ и гордо подняла руку, но один мальчик выкрикнул ответ прямо с места. Уоллис была одновременно так расстроена, рассержена и раздражена, что, несмотря на присутствующих, подошла к мальчику и сильно стукнула его по голове коробкой из-под карандашей. Уоллис не терпела конкуренции не только в зрелом возрасте, но и в детстве.
В то время как Бессиуоллис была увлечена учебой и новым для нее детским обществом, Элис вновь решила переехать. На сей раз она сняла небольшую квартирку для среднего класса, не бог весть что, но уже куда лучше, чем отель “Брэкстон”. Место было удобно тем, что находилось неподалеку от дома бабушки Анны Эмори, которая в случае крайней нужды всегда могла помочь.
7
Это был Гай Фокс (1570–1606). Несмотря на то, что этот человек не был лидером или главным заговорщиком, именно ему было поручено зажечь фитиль, ведущий к наполненному порохом подвалу английского парламента. Пороховой заговор 1605 года – попытка группы английских католиков взорвать Палату лордов во время тронной речи короля с целью уничтожения Якова I, предпринявшего ряд репрессий в отношении католиков. Заговор был раскрыт, а все участники арестованы и приговорены судом к повешению, потрошению и четвертованию.