— Думаешь, будут бить? — уточнила я.
Пришла очередь поперхнуться Карену.
— Соня! Ни один нормальный мужчина, если он мужчина, конечно, никогда не поднимет руку на женщину! Даже если она продает с ним свидания. Кстати, почем берешь?
— Пятьсот за штуку, — отмахнулась я.
Я и не думала, что слухи распространятся так быстро.
— Это если по свиданию в день, то получается три пятьсот, — быстро посчитал Карен.
— Почему три пятьсот? — заинтересовалась я. — Я только полторы тысячи заработала.
— Потому что звезд в команде семь, — пояснил для меня Карен, сворачивая на тенистую аллею. — Артур, Влад, Демид, Илья, Назар, Лука и Аникей.
— Аникей? — удивилась я. — Это имя?
— Имя, — кивнул Опасян. — И вот эта «великолепная семерка» не проигрывает ни одного боя. Их тренер обожает. Там больше парней тренируется, но именно эти чемпионы. А ажиотаж вокруг тебя такой потому, что именно эти семеро никогда не встречались с девчонками из нашего универа. Не знаю почему. Парни всегда держатся особняком, со всеми общаются, но студенток в свой ближний круг не пускают, хотя Артур пару раз, кажется, был замечен с девушкой, но он самый ветреный из семерки.
— О как, — пробормотала задумчиво. — И Демид, значит, чемпион. Надо ему сказать, чтобы свои педагогические замашки попридержал, а то я всему универу расскажу, что в детстве творил их кумир чемпионский, — вслух думала я.
— Так ты подруга Мартынова? — обрадовался Карен.
— Можно и так сказать. Наши родители очень дружны, папы вместе в пожарной части служат. И нам приходилось все детство проводить вместе. Потом он уехал учиться, и мы не виделись очень долго, а сейчас опять встретились, и он оказался уже не зануда и вор Демид, а целый чемпион Мартынов.
Карен весело хмыкнул, а я задумалась. И попыталась воссоздать в голове образ утреннего Мартынова. Чего они в нем нашли? Ну высокий, да. Красивый. Наверное… Темноволосый, кареглазый, с ироничным прищуром. Ну, подкачанный, так спортсмен же. Но чтобы покупать с ним свидание, нужно было как минимум иметь плохое зрение! Или просто я не могла воспринимать его как звезду и красавчика? Для меня он был тем самым занудой, который отобрал мой честно придуманный бизнес. Экспроприатор, блин!
— Что будешь делать? — уточнил у меня Карен.
— Ничего. Отрабатывать заработанное, — отмахнулась я.
Перед мысленным взором все еще был полуодетый Демид, лежащий в своей постели и грозно смотрящий на меня из-под нахмуренных бровей. Вспомнились и сильные руки, обвитые реками вен, и кубики на животе в количестве шести штук. И занудная речь, которая мгновенно сбила весь флер мартыновского очарования.
Я сморщила нос и помотала головой, выгоняя образ Демида. Все равно не поняла, за что платить аж пятьсот рублей…
— Отчаянная ты, Соня, — снова хмыкнул Карен.
— Я не отчаянная, а деньги нелишние. Мои родители не так много зарабатывают, чтобы оплачивать мне учебу и полностью меня обеспечивать. Нужно заработать стипендию и найти какую-то подработку, — уже серьезнее произнесла я. — Продавать свидания — это хорошо, но недолго.
— А что ты умеешь? — заинтересовался Опасян.
— Все что угодно, если это не противоречит моей морали и уголовному кодексу, — честно призналась я.
Карен, уже не стесняясь, засмеялся и махнул рукой.
— Пришли. В этом торговом центре точно есть отдел с тапочками.
Мы вошли в огромное прохладное помещение и на первом же этаже обнаружили нужный отдел. Я приобрела Демиду тапки размером с лыжу в форме двух пушистых зайцев, скрепя сердце отдавая часть кровно заработанных сегодня денег.
Мы вместе с Кареном вернулись в общежитие и на пороге попрощались. Опасян еще раз выразил свою обеспокоенность моим шатким положением в глазах боксеров. Я припомнила его слова о том, что бить меня не будут, а с остальным я как-нибудь разберусь. По ходу дела.
Поднялась на второй этаж, вошла в свою комнату и сразу же наткнулась на злющую Марину, у которой, кажется, даже очки возмущенно сверкали на носу.
— Что случилось? — ахнула я.
— Ничего! — рявкнула обычно спокойная и даже невозмутимая Марина. — Но ужина не будет!
— Почему? — спокойно уточнила я, падая на свою кровать, хотя желудок утробным урчанием напомнил, что за весь день я съела только один пирожок в перерыве между парами.
— Потому что его съели! — пожаловалась она.
— Кто? — округлила я глаза.
— Не знаю. Огромный, татуированный, наглый тип! Я вышла из кухни на пять минут за солью. Вернулась, а он там уже весь наш суп в свою миску переложил. Представь размеры его желудка! И его тарелки! И его нахальства!