И хотя после этой вечеринки мы еще жили два месяца вместе, в ту ночь была поставлена точка. Сессия начиналась через 60 дней. Это были самые сложные дни в моей жизни, когда в сердце теплится огонек любви, а разум говорит, что пора заканчивать эту сказку, которая в скором времени превратится в кошмар. Есть поступки, после которых невозможен возврат просто потому, что сердце разбивается на мелкие осколки и как бы ты не пытался их склеить, они будут вонзаться в твои руки и резать наживую при малейшем неверном движении, а жизнь – это движение и невозможно жить с постоянной болью.
На следующее утро я написала тебе письмо, зная, что ты уже на работе. Скорее всего, всю ночь ты заливал свое горе вином, это было для тебя привычно. Но страдал ты больше от того, что пьешь. Алкоголь в этом случае – не советчик. Но тебе было жаль не нас, не наши разбитые отношения, тебе было жаль себя. Ты был прав. Ты всегда считал себя правым, иначе хотя бы попытался что-то изменить. Тогда я написала тебе письмо, чтобы ударить в ответ, чтобы сделать больно, не физически, но морально. У меня это получилось.
Письмо
«Привет. Пришла. Знаешь, почему я хотела побыть одна эти несколько дней или хотя два дня? Не только потому, что я действительно не хотела тебя видеть и слышать, я хотела проверить смогу ли я без тебя и как оно? И знаешь, ты был прав… Смогу! Теперь уже смогу. Раньше не могла. Ты только представь! Раньше я не могла дня без тебя прожить, это было какое-то наваждение, а когда я была на сессии, вдали от тебя, я похоронила все свои мечты и решила, что никогда там не буду жить и вернусь к тебе, но теперь, теперь не знаю. Ты даже не представляешь что я испытала, когда была вдали от тебя, как я скучала, постоянно думала, а сейчас…Ты настолько все быстро и умело разрушил, что даже тебе этого не понять. Только я понимаю это…и поняла этой ночью. Когда я пришла домой вечером, мне было страшно. Страшно было быть одной, поначалу. Я даже было подумала позвонить тебе и попросить, чтобы ты приехал, но я удержалась, стала заниматься обычными делами, чтобы заглушить страх. У меня получилось. Более того, я испытала удовлетворение от того, что я одна, совсем одна дома. Мне стало так легко и свободно. Мне было так спокойно! За столько дней, недель, месяцев этих нервотрепок, мне впервые было хорошо и спокойно. Раньше я не могла без тебя и не могла с тобой, но больше – без тебя! Сейчас не знаю. Конечно, первое время трудно придется, все-таки память – страшная штука. А может быть, я просто усыпляю все свои чувства, чтобы было легче… Я это умею делать – поверь. Просто ты, наверное, никогда не задумывался, что любовь тоже можно убить. Ты слишком был самоуверен, ты ошибся. Я не все могу прощать, хотя прощала слишком много. Я все еще в раздумьях, к сожалению. А хотелось бы просто послать тебя подальше и забыть. Пока, увы, не могу».
Ответ:
«Сколько цинизма… Я не ожидал что ты, мой любимый человек, будешь упиваться тем, что можешь без меня… У меня нет, нет больше слов. Их нет. Я не знаю, какой надо быть скотиной, что бы говорить так. Ударить физически – это мелочь. Мелочь по сравнению с тем, как бьешь ты… А ведь я поверил. Поверил… Расслабился… И меня вот так ударили. Это хуже чем убить, милая…»
Глава 11
Конец письма. Конец любви, конец нашей истории. Начался хаос. Ты снова считал себя правым. «Ударить физически – это мелочь». Ты слишком много смысла вложил во фразу «смогу без тебя». Она оказалась для тебя убийственной, но это лишь слова. На деле все оказалось гораздо сложнее. Я смогла без тебя, да, и это был мой выбор, осознанный и обдуманный тысячу раз. Обрекая наши отношения на медленное умирание – разве так было бы правильнее? Неужели ты этого хотел? Мы побывали на вершине горы по имени «любовь» и спускались вниз. Спуск был еще долог, но конец был неизбежен, как и у любого пути всегда наступает конец, так и у нашей любви он рано или поздно наступил бы.
Когда я уехала от тебя навсегда и сообщила об этом, ты, конечно, подумал, что я нашла другого. Ну что тебе еще могла внушить твоя безумная ревность? Ты проклинал меня, а я так надеялась, что все эти проклятья убьют во мне остатки того безумного чувства, что съедало меня изнутри. Но нет, я ошиблась, ничто не могло убить во мне любовь к тебе: ни твоя неприкрытая ненависть, ни упреки, ни оскорбления. Та пустота, что образовалась во мне с момента осознания, что все кончено, стала съедать меня изнутри как раковая опухоль. Я действительно заболела, с каждым днем таяла на глазах, мое тело сохло и превращалось в прозрачную оболочку, но мой мозг лихорадочно работал и искал выход. Он пытался заполнить пустоту чем угодно, лишь бы выжить: поиск работы, походы в театры, пока были какие-то средства, было все, но не было мужчин. Ты ошибся. Я не могла тебе изменить, потому что ты был незаменим тогда для меня никем и ничем. Еще слишком свежа была рана, слишком заполнил ты собой мой внутренний мир. Я никогда не чувствовала такой боли, душевной, долгой и мучительной.