– Вовсе нет. Дополнительная мера предосторожности.
– Дополнительная? – усмехнулась она. – Другими словами, мне и так не выйти из этого дома живой, но перестраховка не помешает?
– Знаю, что Пахом успел тебе все рассказать. Представляю твое состояние сейчас. Но твоя осведомленность не входила в мои планы, поверь.
– Залатанный гаденыш сдал меня. Сдал тебе, как кусок паршивого мяса.
– Не совсем так. Не ропщи на Пахома. Он еще какое-то время колебался. Но я уверен, он бы и сам принял верное решение. Первый шаг к нему он уже сделал, усыпив тебя дома. А я еще при разговоре в морге прочитал в его глазах обман. Я сразу понял, что он приведет меня к тебе, но не ожидал, что так быстро. Мне следовало раньше рассказать ему о важности твоего тела, тогда бы не возникло лишней суеты. Может, мне он и не предан как пес, но Эллу Пахом боготворил всегда. А ты дел, конечно, натворить успела: сначала каким-то чудом очнулась раньше времени вопреки всем биохимическим законам, а вчера учудила этот номер со своим Антоном. Что теперь прикажешь мне с ним делать?
– Не смей трогать Антона! – Вера поднялась, насколько ей позволили удерживающие ее браслеты. – Мразина бесчеловечная!
– Да успокойся, ляг. Он не дает повода, как ни странно. Вчерашний спектакль пришелся не ко двору, твой хахаль уже нашел тебе замену.
– Врешь, тварь!
– Попрошу не выражаться в этом доме, – предупредил Герман.
– Засунь себе в задницу свои аристократические замашки.
Герман поднялся и застегнул пуговицу на пиджаке, собираясь уходить.
– Плохое поведение. Подумай над ним. И запомни: люди, которые работают в этом доме, которые будут приносить тебе еду, обслуживать тебя, пока ты не заработаешь право на свободное перемещение, преданы мне на сто процентов. И ты совершенно верно подметила, они сделают все, чтобы ты и шагу не сделала из этого дома. Так что, не трать сил понапрасну, – заметив, что Вера задумалась, Герман счел нужным пояснить: – Пахом не относится к их числу, он хоть и обязан мне, но в преданности не клялся и волен поступать, как считает нужным. И то, он свою ошибку уже осознал и признал.
– Что с ним?
– С ним все в порядке. Я же говорю, вовремя одумался. Поехал готовиться к твоим похоронам. Скоро и я к нему присоединюсь, чтобы все проконтролировать.
– А меня не возьмете? – участливо поинтересовалась Вера.
– Нет, обойдемся без тебя, не переживай, – раздался саркастический смех. – Все необходимые мерки я с тебя уже снял.
13
Я знаю многих людей, которые боятся смерти.
Они говорят: «Умирать страшно. Умирать сложно».
Я с ними не согласен – умирать легко. Гораздо труднее жить.
Пахом только выпроводил толпу судмедэкспертов, и на пороге тут же появился воодушевленный Фишер.
– Ну что? У нас все готово? – обратился он к помощнику.
– Почти, – буркнул тот и проследовал в операционную.
Фишер прошел за ним, окинул взглядом помещение и задержал взгляд на теле, лежащем на каталке.
– За пару часов управимся. Комар носу не подточит. Только наденем перчатки, а то будет много мороки. Надеюсь, никто не будет возмущаться по этому поводу.
Пахом молчал.
– Парень, ты чего приуныл? Это мне впору за голову хвататься! Теперь эта чокнутая в моем доме обитает.
– Это же ненадолго? – уточнил Пахом.
– Не знаю, состояние Эллы ухудшилось. Она очень подавлена тем, что операция сорвалась. – Он многозначительно посмотрел на Пахома. – Поэтому теперь придется ждать, когда оно стабилизируется. Ладно, ты прав, мне надо было сразу рассказать тебе о предназначении Веры. И это внезапное воскрешение повергло тебя в шок, понимаю. Ну ничего, все исправим. Похороним завтра Веру Званцеву раз и навсегда. И выбора у нее не останется другого, кроме как стать Эллой Фишер. Подходит она идеально. Чем больше смотрю на нее, тем больше в этом убеждаюсь. А с ее поганым языком мы скоро разберемся.
Фишер уже надел маску и натягивал на свои большие ладони тонкие медицинские перчатки, когда в двери морга постучали.
– Кого-то ждем? – раздраженно спросил он.
Пахом пожал плечами и пошел открывать.
– Давай недолго, мне понадобится твоя помощь.
Пахом толкнул тяжелую дверь и замер с вопросительным выражением лица. Перед ним стоял Антон, растерянный и взволнованный.
– Чего тебе?
Лицо Антона озарилось надеждой:
– Вы были тут в ту ночь, когда ее привезли! Вы дежурили, я вас помню. Девушка из больницы, после аварии. С пятницы на субботу.
Пахом напрягся. Неужели парень сообразил, что Вера жива? Сейчас начнется…