– Сэр Гей. – промычал Дукалис. – Серега по-нашему…
– Точно, Серега! – вскинулся задремавший было Казанова. – Эй, Серега, выпить хочешь? – и капитан щелкнул себя пальцами по горлу, демонстрируя известный любому россиянину жест.
Но Казанцев не учел двух вещей.
Во– первых, Генри Гей никогда раньше не посещал Россию и, соответственно, не владел богатым языком жестов и мата, иногда заменяющих гражданину великой страны всего Даля с Ожеговым.
Во– вторых, на шее Казановы болтался пресловутый ошейник, однозначно свидетельствовавший о сексуальных пристрастиях оперативника.
Генри воспринял предложение капитана как намек о знакомстве с последующим продолжением в постели – хорошо еще, если только с одним Казанцевым в качестве партнера, – вздрогнул и замкнулся. Несмотря на несколько двусмысленное звучание его фамилии, ориентация у Гея была самая что ни на есть традиционная.
– Казанцев! Я тебя на ноль помножу, дятел, если еще раз выступишь! – прорычал Петренко. – У нас кто-нибудь по-английски чешет? – Мухомор в упор посмотрел на Соловца.
– Андрюха немного говорит, – признался майор.
– Вот и хорошо. – облегченно вздохнул подполковник. – К вам и припишем гостя. Ответственность несешь лично ты! Понял? Чтоб не пили при нем и делали вид, что работаете!
– Так точно! – Соловец выпятил грудь. – У нас даже дело для расследования есть!
– Это ты ему мозги вкручивай, – заворчал Петренко, кивая в сторону сэра Генри. – Дело у него есть… Ишь, врет и не краснеет…, – начальник РУВД треснул кулаком по столу и объявил. – Через час сбор ППС в полном обмундировании у входа! Со щитами, дубинками, в шлемах и бронежилетах! Будем отрабатывать разгон несанкционированного митинга. Заодно и наш гость посмотрит… Чердынцев!
– Я!
– Обеспечь демонстрантов, человек тридцать…
– А где я их возьму? – пролепетал майор, хорошо помнящий о кнуте с залитой свинцом рукоятью, и зажмурился.
– Отловите хануриков, дайте им снеговые лопаты… ну, чтобы типа плакатов были… Выполняй!
– Есть! – Чердынцев ожил и развернулся через левое плечо. – Перепойко, Коган, Спиногрызенко – ко мне! Отнесите этого дурика Дудинцева в кладовку, а сами – на улицу и хватайте хануриков… Чтоб через час их не меньше двадцати было!
Остаканившиеся жидкостью для обезжиривания поверхностей, украденной со стола в дежурной части, патрульные преданно закивали, стараясь дышать в сторону.
– Вот такая у нас служба. – подполковник похлопал Гея по плечу и отправился в свой кабинет.
Генри проводил Мухомора немного печальным взглядом.
К одиноко сидящему в пустом холле британцу подошел Ларин и потянул Гея за рукав.
– Stand up and follow me! [Вставай и следуй за мной! (англ.). Одна из стандартных формулировок, применяемых полицейскими в США и Великобритании при задержании подозреваемого] – оперативник довольно быстро произнес с трудом составленную им в течении последних десяти минут фразу и подивился тому, с какой готовностью вскочил сэр Генри.
“Понимает!” – обрадовался Андрей и повел втянувшего голову в плечи англичанина на третий этаж в кабинет Соловца, куда в срочном порядке втащили наиболее высохшую мебель.
Маленький мусор нашел водомет… Больше на митинг никто не пойдет
У Соловца Ларин с Геем, помимо самого хозяина кабинета, Дукалиса, Рогова и Плахова, застали еще двух следователей из местной прокуратуры – Баблуменко и Фамильянца, с семи часов утра рыскавших по району в надежде, что их кто-нибудь угостит.
Эта парочка славилась тем, что появлялась на всех мало-мальски значимых внутриментовских мероприятиях, где только попахивало спиртным, и радостно “садилась на хвост”.
– Совсем ничего нет? – ныл Фамильянц, когда Ларин открыл дверь. – Совсем-совсем?
– Да, совсем, – недружелюбно бубнил Соловец, которого халявщики-следователи давно уже достали. – И вообще – идите, нам работать надо.
– А если мы в коридоре подождем, может, появится? – с надеждой спросил Баблуменко.
– Не появится, – отрезал майор. – И не надейтесь.
Взгляды прокурорских работников остановились на сэре Генри, с интересом оглядывавшим интерьер кабинета, и следователи заметили висевшие у него на поясе две трубки мобильных телефонов.
– У меня тоже два телефона, – как бы невзначай заметил жирный Фамильянц.
– А у меня – больше, – Баблуменко продемонстрировал целых три “мобильника”, один из которых представлял собой сломанный калькулятор, изготовленный под миниатюрную серебристую трубочку “Siemens S45”, второй был игрушечный, отобранный пьяным следователем на детской площадке у какого-то пацана, третий – пустой корпус от настоящей мобилы, с затолканным внутрь для веса пластилином.
Игрушечный телефон мог даже очень натурально звенеть, если нажать на кнопочку в торце возле десятисантиметровой резиновой антенны.
Но Баблуменко этого не знал и звонком не пользовался.
У Фамильянца аппараты сотовой связи были не лучше, хоть и настоящие.
Оба телефона не работали по причинам фатальных для нежных микросхем технических неисправностей после попадания их во включенном состоянии в кипящую воду, благодаря чему и оказались в руках у обрюзгшего прокурорского работника. Мастер из сервис-центра компании “Южно-питерский GSM” вручил следаку эти бесполезные куски пластмассы взамен возможности провести пару вечеров со своей пассией на диване в кабинете районного прокурора, от которого у Фамильянца был ключ.
Похвастаться количеством телефонов следователи любили.
Ибо иных возможностей привлечь к себе внимание у них не находилось – оба были малообразованными, хамоватыми и закомплексованными воришками, пришедшими в прокуратуру лишь потому, что нигде в другом месте им никто бы не доверил ничего делать самостоятельно.
Даже коз пасти.
Вислоусый Баблуменко прибыл в Питер из солнечного Еревана с краткой остановкой в Москве, где полгода прослужил сантехником в главном здании телецентра в Останкино, что позволяло ему считать себя экспертом в вопросах телевидения в частности и культуры в целом, и постоянно поучать своих знакомых, вещая, как он запросто “сгонял с толчка” самого генерального директора ОРТ, когда ремонтировал у него в личном сортире прохудившуюся итальянскую сантехнику.
Про то, как его самого в три минуты выбросили на улицу, уличив в краже смесителей, Баблуменко умалчивал.
В прокуратуру он попал совершенно случайно.
Шел себе по улице, мечтая о том, как было бы хорошо, если б он нашел полный кошелек долларов, увидел наклееное на дверь невзрачного зданьица объявление о приглашении на собеседование всех желающих стать дознавателями и следователями, и решил зайти. Проводившему опрос претендентов заместителю прокурора Выборгского района вислоусый претендент отчего-то приглянулся и уже через неделю новоиспеченный следователь-стажер допрашивал своего первого клиента.
А еще через месяц поразительно жадного даже для правоохранительной системы, все время стремящегося “присосаться” то к одному, то к другому коллеге и за чужой счет налакаться до поросячьего визга, Баблуменко стали называть “Мальчиком, воспитанным клопами”…
Фамильянц родился и вырос в самостийном Львове, с трудом окончил там два курса местного “нэзалэжного” [Нэзалэжный – независимый (укр.)] финансово-экономического института, более напоминавшего ПТУ для бухгалтеров с задержкой умственного развития, долго мыкался без работы и объявился в Северной столице в составе бригады кочующих хохляцких строителей, где тут же нарвался на проводимую по приказу начальника ГУВД общегородскую операцию по проверке документов у подозрительных брюнетов.
Носатого “хача”, несмотря на его южноукраинский говор, задержали и на неделю заперли в районном КПЗ, предварительно отрихтовав дубинками.
Выйдя на свободу, Фамильянц полной грудью вдохнул свежий питерский воздух, прошел ровно двести метров и попал в руки патрульных из соседнего РУВД, шакаливших на чужой территории с целью выполнения плана по задержанию брюнетов.
Визжащему от возмущения “подозрительному хохлу” накидали по почкам и по жбану, отвезли на базу и опять кинули в камеру. Там он немного послужил “наседкой” [Наседка – внутрикамерный стукач (жарг.)] местному оперу по кражам и возлюбленным двухметровому уголовнику, взятому на грабеже, обозлился на весь белый свет и сразу же после освобождения устроился на работу в прокуратуру, предъявив подслеповатому кадровику купленный в переходе станции метро “Гостинный двор” липовый диплом об окончании юрфака МГУ…