В отличие от своего учителя Сергея Бухтеева или того же Бориса Аркадьева Маслов не был широкообразованным человеком. Но он обладал острым и сметливым умом – такой бывает лишь у тех, кто до всего в жизни доходит сам, а не берет готовые рецепты из учебников. Потому-то, по воспоминаниям близко знавших его людей, он определял физическую готовность игроков на глазок, лишь внимательно понаблюдав за тренировкой. И ведь, что интересно, практически никогда не ошибался. Может быть, поэтому он, никогда не отказываясь от общения с журналистами, не терпел только одного – дилетантства. Когда видел, что его собеседник не разбирается в футболе, а является лишь начетчиком, нахватавшимся терминов и словечек, но не знающим, как, куда и к чему их приложить, он закрывался, отмахиваясь от наседавшего репортера дежурными фразами и досадуя на зря потраченное время. А если тот настаивал, мог применить и ненормативную лексику, благо за словом в карман никогда не лез.
Маслов был человеком прямым, лишенным всякой дипломатичности. Когда кто-то из зиловских начальников, навестив команду, попытался дать ценные указания, как улучшить игру, он резко ответил: «Я же вам не указываю, как правильно собирать машины, вот и вы не лезьте в мое ремесло, в котором ровным счетом ничего не понимаете». Далеко не всякий руководитель сможет разглядеть в таком ответе простую истину: каждый профессионал должен заниматься своим делом. За правду он не единожды дорого расплачивался. Приведу лишь один пример. Когда в 1961 году, после золотого дубля, «Торпедо» в чемпионате заняло только (!) второе место, дойдя и в Кубке СССР до финала, начальство ЗИЛа не упустило возможности поквитаться с не признававшим ошейников и поводков тренером. Но сильным мира сего показалось мало просто вызвать его на ковер, отчитать и указать на дверь. Приказ о своем увольнении Виктор Александрович получил из рук уборщицы, милой женщины, кажется, не понявшей, в какой грязной игре она оказалась замешана.
Таким же прямым Маслов был и в своих высказываниях о футболе. Это ему принадлежит ставшая впоследствии знаменитой фраза «Только не злите Эдика!». Он, как никто другой знавший Стрельцова, понимал, что тот может сотворить на поле, если его как следует разозлить. Говоря об игре форвардов, он однажды сказал: «Если нападающий забивает от случая к случаю, на хрен мне нужен такой нападающий?» Или «не форварды на флангах, а атака по флангам». Разбирая игры сборных, он не торопился с выводами, а когда его подталкивали, горячился: «У больших команд игра идет в несколько слоев, тут все обмозговать нужно».
Слава пришла к Маслову поздно, гораздо позже, чем к его именитым коллегам – Аркадьеву, Якушину, Качалину. Пришла она в 1960 году. Причем не к нему одному, а к ним с его «Торпедо» вместе. Тогда команда из вечно подающей надежды превратилась в саму надежду, команду мечты, сумевшую первой потеснить на пьедестале именитые «Спартак», «Динамо» и ЦДКА.
Маслов всегда и целиком полагался на интуицию, видел футбол не столько в движении ног (в противовес иным тренерам, в том числе и своим ученикам, утверждавшим, что футболисты должны бегать), сколько в движении мысли. Для него она была быстрее любых скоростных рывков, быстрее даже самого полета мяча – она была для него тем главным, без чего никогда не сложится игра, какими бы звездами первой величины коллектив ни был напичкан. Не случайно именно в его команде – пожалуй, впервые в отечественном футболе – появился «свободный художник». Маслов любил повторять: «Если в очередном чемпионате ничего новенького не придумаешь – считай, год пропал зря». Именно эта мысль привела Виктора Александровича к тактической расстановке 4+4+2, которой все начали восхищаться год-два спустя, наблюдая за игрой сборных Англии и ФРГ на чемпионате мира 1966 года. Анализируя игру киевского «Динамо» тех лет, Борис Андреевич Аркадьев заметил: «Что сделал Маслов? Он насытил середину поля игроками, сократил коммуникации, и его защите достается потрепанный противник». Маслов был категорическим противником персональной опеки. Он писал: «Основной порок персональной опеки, с моей точки зрения, состоит в том, что она не только не воспитывает, а попросту подавляет игровое творчество, лишая футболиста радости игры». Что же предлагал тренер взамен? «Зонная защита, требуя более высокого уровня коллективизма в игре, вместе с тем требует более высокого индивидуального мастерства, и с этой точки зрения она открывает для футболиста простор для расцвета его таланта». Вот что, оказывается, было главным в работе тренера Маслова – открыть простор для расцвета таланта футболиста. Когда это было написано, спросите вы. Только держитесь за стул – в 1961 году, в еженедельнике «Футбол». Может, поэтому все его команды были по-настоящему талантливыми и только потом – сильными?