- Есть, кто живой? - послышался незнакомый женский голос.
Пока Мэлор гадал, стоит ли отвечать незнакомке, дверь закрылась. Он тяжело вздохнул, откинул одеяло и снова сел. Доносившиеся из коридора крики стали стихать. Что ему делать со всем этим переполохом? Ведь что-то делать нужно, он чувствовал, но не понимал, как должен поступить. Пока Мэлор размышлял, не в силах принять решение, из-под двери стали выбиваться густые клубы дыма. «Нужно срочно выйти!» - здравая мысль с трудом пробилась сквозь витавшие в голове комья ваты, и Мэлор незамедлительно последовал за ней.
В опустевшем коридоре царила тишина. От едкого дыма глаза наполнились слезами, а кашель, сдавив горло, сухими щелчками вырывался наружу. Голова шла кругом. Неожиданно из клубов дыма выскочил Игорь Аристархович в толстой марлевой повязке с огнетушителем наперевес. Мэлор от испуга замер и выпучил глаза.
- Ты что тут делаешь? На улицу! Живо! - прокричал доктор сквозь повязку и вновь растворился в сгущающемся дыму.
Мэлор поспешил исполнить распоряжение. Чувство приближающейся опасности, ярко вспыхнув внутри, подтолкнуло его к выходу. Проходя мимо большого шкафа, предназначенного для хранения одежды посетителей, он подумал, что нашел достаточно безопасное место и забрался внутрь. В шкафу было темно, тепло и почти не пахло дымом. Здесь Мэлор почувствовал себя в полной безопасности. Уютно устроившись на куче старых одеял, он почти сразу безмятежно уснул и ему приснились звезды.
К моменту приезда пожарного расчета огонь удалось потушить. Игорь Аристархович проявив предписанный инструкцией героизм, справился с возгоранием в одиночку. Проведя по горячим следам короткое расследование, пожарные быстро обнаружили очаг возгорания в дальней кладовой, где уборщицы хранили инвентарь. Скорее всего, пациенты, а может и сами уборщицы, устроил в кладовой курилку. От плохо потушенного окурка затлели сваленные в кучу тряпки, а от них загорелся рулон старого линолеума.
Несмотря на то, что пожар удалось потушить в самом зародыше, обратное заселение пациентов заняло большую часть ночи. Получив внеплановую прогулку, больные разбрелись по территории больничного комплекса, и возвращаться в клинику не спешили. Медперсонал сбился с ног, отлавливая в потемках пациентов и рассовывая их по палатам.
Мэлор проснулся в полной темноте. Сначала он испугался, но потом, услышав гул голосов, вспомнил, где находится и выбрался из шкафа. Его появления никто не заметил. В коридоре по-прежнему пахло дымом. Всюду сновали обеспокоенные медсестры, проверяющие комплектность пациентов в каждой палате. Оглядевшись по сторонам, Мэлор побрел в свою палату.
- Стоять! Вот ты где, - услышал он голос старшей медсестры Ирины Павловны и обернулся. Медсестра сунула ему в руку пластиковый стаканчик с таблетками.
- Вот, выпей скорее, сокол мой ясный, и марш в койку! - распорядилась она и поспешила дальше, не дожидаясь пока Мэлор выполнит распоряжение. - Олег стоять! Стоять, я кому говорю! Да-да, это я тебе, Пахомов - не нужно тут под дурака косить, ты дурак и есть! Ну-ка иди сюда - таблетки пить будем.
Мэлор зашел в палату. Его сосед по палате, Дима Караулко, судя по мерно вздымающемуся одеялу, крепко спал. «Кремень!» - подумал Мэлор. Дима был хорошим соседом: он много спал, много ел и почти не говорил, а если и говорил, то в основном о еде и сне. На его тумбочке стоял пустой пластиковый стаканчик. Посмотрев на свой, Мэлор почувствовал, как внутри поднимается волна протеста. Нет. Таблетки, он пить больше не будет. Такое решение озадачило его. Раньше ему и в голову не приходило отказываться от лекарств. Однако сегодня, проснувшись в шкафу, он почувствовал себя лучше. Именно в тот момент его осенило: виной угнетенному, а порой и сумбурному состоянию, в котором он находился последние недели (месяцы?), являлись таблетки. Или он понял это прямо здесь и сейчас? Боже, как все запутанно! Спрятав таблетки в карман больничной пижамы, он поставил пустой стаканчик на тумбочку и улегся в кровать. Но прежде чем заснуть долго лежал без сна думая, как обмануть санитарок во время утреннего обхода и избежать приема лекарств.
Проснувшись на следующий день, Мэлор испытал невиданный душевный подъем. Мир был ярок, резок и очень реалистичен. А главное, его не покидало ощущение близости чего-то важного. Он не представлял, что это будет, но в неизбежности и важности грядущего события не сомневался ни секунды. Главное - не пить таблетки. Интересно, а сможет ли он прочитать записи в дневниках? Вскочив с кровати, Мэлор отодвинул тумбочку, аккуратно вытащил из пола кусок доски и запустил руку в тайник - небольшое пространство между чистовым и черновым полом. Видимо строители поленились приколотить небольшую вставку в углу, а Мэлор заметил и приспособил нишу для своих нужд. Или ему рассказали про тайник? Мэлор попытался вспомнить, откуда он знает о тайнике, но мозг отказывался отвечать на вопросы. Вытащив одну из тетрадей, он раскрыл её наугад, попробовал читать и нисколько не удивился, когда у него получилось. Знаки складывались в слова, слова в предложения, а схемы соответствовали сопроводительному тексту. Он мог читать и понимать. Удивительное дело, но еще вчера, написанное в дневнике, еле-еле поддавалось восприятию и представлялось заумным набором символов и рисунков. Ему стоило большого труда прочесть даже одну страницу текста. И вообще, откуда у него дневник? Когда он успел его написать? До того, как попал в клинику или во время лечения? Он прекрасно помнил созданную им Теорию единой Вселенной, но совершено забыл, когда успел изложить её на бумаге.