Это еще мягко сказано. Джон Стюарт Милль, подобно своему отцу, знаменитому либералу Джеймсу Миллю, служил чиновником в Ост-Индской компании. В 1859 году он написал чудовищную статью о том, надо ли Англии вмешиваться в грязные дела Европы.
Многие говорили: «Это не наше дело. Пускай эти отсталые люди разбираются сами». Милль возражал им на том основании, что Англия так отличилась на гуманитарном поприще, что будет просто несправедливо по отношению к бедным всего мира, если она за них не вступится. Сегодня так же рассуждают США.
Статья Милля появилась в любопытный момент — вскоре после восстания сипаев 1857 года, подавленного с крайней жестокостью. Факты были хорошо известны в Англии, но они не повлияли на представление Милля об Англии как об ангельской силе, обязанной помогать другим странам, вмешиваясь в их дела.
Корр.: Недавно, после двадцатипятилетнего перерыва, вы побывали в Индии. Что вам особенно запомнилось?
Я пробыл там всего девять дней, успев побывать в шести городах, поэтому впечатления довольно поверхностные. Поразительная, очень разная страна. Огромные богатства, человеческие и материальные, тратятся там бессмысленно, самым жутким образом.
Чрезмерное богатство близко соседствует с невероятной нищетой (так было и при британцах). Трущобы Бомбея омерзительны, кое-где в сельской местности и того хуже. В Индии еще сказываются последствия британского колониализма, но одновременно с этим творятся захватывающие вещи.
По индийской конституции там деревенское самоуправление, но, похоже, оно действует только в двух штатах, Западной Бенгалии и Керале (юго-запад страны). Оба штата очень бедные, но в обоих было коммунистическое правительство (в Западной Бенгалии оно до сих пор у власти), приверженное широким социальным программам, поэтому иностранные и свои инвесторы как будто не желают вкладывать туда средства.
Тем не менее Керала обгоняет остальные штаты Индии по уровню здравоохранения, социального обеспечения, грамотности, правам женщин. Например, там резко сократилась рождаемость, а это всегда отражает состояние с правами женщин. Я пробыл там совсем недолго, но смог почувствовать разницу.
С Западной Бенгалией гораздо сложнее. Калькутта — это форменная катастрофа, хотя, как я понял, примерно то же самое можно сказать о любом крупном индийском городе. Начитавшись ужасов, я ожидал худшего, чем то, что увидел.
Очень интересна бенгальская деревня. В Западной Бенгалии идет давняя крестьянская война, ужесточившаяся в 1970-х годах. Индира Ганди пыталась с ней покончить, применив жестокую силу, но ничего не вышло. Там избавились от ярма землевладельцев — возможно, навсегда.
Я отъехал миль на пятьдесят от Калькутты. Я был гостем правительства, меня сопровождал индийский друг, экономист, занимающийся развитием деревни, и один из министров правительства (со степенью доктора экономики Массачусетского технологического института). В деревне узнали о нашем приезде только за сутки и не успели подготовиться.
Я знаком с разными программами аграрного развития в мире, но эта меня впечатлила. Там установлено относительное равенство и настоящее самоуправление. Мы встречались с деревенским комитетом и с группой сельчан, и они сумели ответить на все наши вопросы, что уже необычно.
Участники других программ, с которыми я знакомился, не знали про свой бюджет, про запланированную на следующий год диверсификацию сельхозпроизводства и т. д. Здесь не колебались с ответами, говорили уверенно, с пониманием.
Интересен состав комитета. Бросалось в глаза, что практически преодолены кастовые и племенные (племенные обычно хуже) различия. Комитет наполовину состоял из женщин, одна из которых принадлежала к другому племени. Мужчина, которого можно назвать главой комитета, — крестьянин, имеющий свой клочок земли. Некоторые из говоривших были безземельными батраками, получившими наделы.
У них осуществляется обширная земельная реформа, повышается процент грамотности. Мы побывали в школе с библиотекой из трех десятков книг — предметом их гордости.
При правительственной помощи устанавливаются простые трубчатые колодцы, несколько семей могут совместно сделать такие для дальнейшей эксплуатации. Этому занятию обучены женщины, и главные вроде бы они. Очень гордясь происходящим, они установили один такой колодец прямо при нас.
Заметив по пути сооружение, обставленное молочными бидонами, я попросил остановиться. Оказалось, это женский молочный кооператив. По словам работающих в нем, он не очень прибыльный, но они хотят работать на себя и трудиться сообща. Все это очень важно и необычно.