Корр.: В Германии была либеральнейшая в мире политика предоставления убежища, но теперь они намерены ограничить гражданские свободы и запретить политические партии.
О немецком расизме много говорят, он достаточно силен. Например, высылка цыган в Румынию — это неописуемый скандал. В холокост с цыганами поступали так же, как с евреями, но теперь цыгане ни у кого не вызывают сочувствия.
Но надо помнить, что происходит еще много всякого, что не получает такой огласки. Взять Испанию. Ее приняли в Европейское сообщество с рядом условий. Одно из них заключалось в том, что ей надлежало стать заслоном на пути несчетных североафриканцев, наплыва которых опасаются в Европе.
Масса людей пытается преодолеть на всевозможных плавсредствах небольшое расстояние между Северной Африкой и Испанией — это похоже на Гаити и Доминиканскую Республику. Но если это им удается, то испанская полиция и военный флот тут же их изгоняют. Это безобразие.
Существуют, конечно, объективные причины для того, чтобы люди бежали из Африки в Европу, а не наоборот. Причин набирается на пятьсот лет. Но это происходит, и Европа этого не желает. Она хочет сохранить свое благосостояние, не делясь им с беднотой.
Та же проблема в Италии. Ломбардская лига, в которой немало неонацистов, недавно победила на выборах. Она отражает интересы Северной Италии. Там не хотят сажать себе на шею бедняков с юга страны. Беспокоит их и приток североафриканцев с юга, через Сицилию. Жителей севера Италии это не устраивает, им подавай богатых белых.
Корр.: Это связано со всей проблематикой расы и расизма, ее влияния на отношения Севера и Юга.
Расизм существовал всегда. Но он превратился в лидирующую тенденцию мысли в контексте колониализма. Это понятно. Когда ставишь ногу кому-то на горло, это надо как-то обосновать. И обосновывают — безнравственностью угнетаемых.
Поразительно наблюдать это тогда, когда люди отличаются друг от друга совсем немного. Посмотрите на британское завоевание Ирландии — самый ранний из колониальных захватов Запада. Он описывался так же, как потом захваты в Африке. Ирландцев изображали людьми другой расы, а то и вовсе не считали их за людей. Они не такие, как мы! Значит, их надо раздавить, уничтожить.
Корр.: Некоторые марксисты называют расизм продуктом экономической системы. Вы согласны?
Нет. Тут дело в завоевании, в угнетении. Когда вы кого-то грабите, угнетаете, диктуете, как ему жить, то редкий человек способен сказать: «Я — чудовище. Я делаю это ради моего собственного блага». Гиммлер и тот этого не говорил.
Стандартный способ формирования взглядов связан с угнетением, не важно, швыряете вы жертв в газовые камеры, обдираете в ближайшей лавке или делаете что-то среднее. Ваша стандартная реакция такова: «Все дело в их безнравственности. Поэтому я так поступаю. Возможно, для их же блага».
Но если дело в безнравственности этих людей, то в них обязательно должно присутствовать нечто отличающее их от меня. Я свободен в выборе этого различия.
Корр.: Вот и все оправдание.
А потом это перерастает в расизм. Всегда можно что-то найти — хотя бы другой цвет волос или глаз, ожирение, не говоря о нетрадиционной сексуальной ориентации. Главное — найти явное отличие. Можно и наврать, это упрощает дело.
Вот сербы и хорваты. Их невозможно различить. Пользуются разным алфавитом, но говорят на одном языке. Принадлежат к разным ветвям христианской церкви. Вот, собственно, и все. Но многие из них готовы убивать друг друга, считая это высочайшей жизненной миссией.
Непроизносимое слово из пяти букв
Корр.: Идеологию и пропаганду называют явлениями из других культур. В США их якобы не существует. К той же категории относится «класс». Вы назвали его «непроизносимым словом из пяти букв».
Любопытно, как это работает. Статистика качества жизни, детской смертности, продолжительности жизни и т. д. обычно дается по расам. И всегда оказывается, что у черных по сравнению с белыми ужасные статистические показатели.
Но профессор из университета Джона Хопкинса Висенте Наварро провел интересное исследование. Он изучает здравоохранение и решил повторно проанализировать статистику, разделив факторы расы и класса. Он сравнивал, например, белых и черных рабочих с белыми и черными управленцами. Оказалось, что разница между черными и белыми во многом является классовой разницей. Если посмотреть на бедных белых рабочих и на белых управленцев, то мы увидим, что разрыв между ними колоссальный.