Это никогда не становится темой правозащитных дебатов, в отличие от использования заключенных в роли рабочей силы — этому «Нью-Йорк таймс» посвящала первые полосы. В чем разница? Очень просто. Тюремная рабочая сила — дело государства, частной прибыли она не приносит, наоборот, подрывает частную прибыль, конкурируя с частной индустрией. А вот запирание женщин в цехах, где они сгорают заживо, — элемент извлечения частнособственнического дохода.
Поэтому использование в качестве рабочей силы заключенных — это вопиющее нарушение прав человека, права же не быть заживо сожженными не существует. Требуется максимальная прибыль, из этого и надлежит исходить.
Радиослушатель: Хочется поговорить об американской поддержке Ельцина и о демократии в России.
Ельцин был жестким, своевольным коммунистическим партийным боссом в Свердловске. Он укомплектовал свою администрацию старыми партийцами, ишачившими на него при советской системе. Западу он нравится своей беспощадностью и желанием обязательно провести так называемые «реформы» (красивое слово).
Цель «реформ» — отбросить бывший Советский Союз обратно в третий мир, где страна пребывала пятьсот лет, до большевистской революции. Одной из главных целей «холодной войны» было снова превратить эту огромную часть мира в то, чем она была раньше, — территорию, на которой Запад черпал бы ресурсы, рынки и дешевую рабочую силу.
Ельцин — предводитель стаи, протаскивающей «реформы», а значит, «демократ». Так мы квалифицируем демократов во всем мире: это те, кто проводит программу западного бизнеса.
Корр.: После недавней поездки в Никарагуа вы говорили мне, что становится все труднее провести различие между экономистами и нацистскими врачами. Что вы имели в виду?
Существует доклад ЮНЕСКО (я не видел его в американской прессе) с прикидкой «цены» в человеческих жизнях реформы, направленной на отбрасывание Восточной Европы назад в третий мир.
По оценке ЮНЕСКО, прямым результатом реформ в России начиная с 1989 года стали полмиллиона смертей в год, вызванные крахом здравоохранения, ростом заболеваемости, недоедания и так далее. Убивать по полмиллиона людей в год — неплохое достижение реформаторов.
В остальной Восточной Европе цифры схожие, пусть и не такие страшные. В третьем мире они вообще фантастические. Например, в другом докладе ЮНЕСКО приведена такая оценка: примерно полмиллиона детей ежегодно умирает в Африке просто по причине обслуживания долга. Там обходится и без реформ — хватает процентов по долгам их стран.
Еще одиннадцать миллионов детей каждый год умирают от болезней, поддающихся простому лечению, от большинства из которых спасает копеечное лекарство. Но экономисты учат, что это было бы вмешательством в рыночную систему.
В этом нет ничего нового. Вспоминаются британские экономисты, диктовавшие Ирландии в разгар там «картофельного голода» в середине XIX века необходимость экспортировать еду в Британию, что и происходило во время голода, и настаивавшие, что самой Ирландии нельзя предоставлять продовольственную помощь, так как это нарушило бы священные принципы политэкономии. У такой политики всегда есть одна любопытная особенность: она полезна имущим и вредна неимущим.
Историческая подоплека
Корр.: В книге К. Симпсона «Отдача» описана операция «Пэйпе клип» — вывоз из поверженной Германии многих известных нацистских военных преступников, ученых-ракетчиков, лагерных охранников и др.
Была еще операция с участием Ватикана, Госдепартамента США и британской разведки, когда самые отъявленные нацистские преступники использовались в Европе — это сначала. Например, ЦРУ спасло «лионского мясника» Клауса Барбье и пристроило его к делу.
Позже, когда это выплыло наружу, некоторые его американские начальники не сразу поняли, из-за чего весь сыр-бор. В конце концов, теперь музыку заказываем мы, а не немцы. Нам понадобился человек, который разберется с левым сопротивлением, а он как раз такой специалист. Он занимался этим при нацистах, кто же лучше его сделает ту же самую работу для нас?
Когда американцы лишились возможности и дальше оберегать Барбье, они прибегли к «ватиканскому» каналу: хорватские священники-нацисты вывезли Клауса в Латинскую Америку, где его карьера продолжилась: он заделался крупным наркобароном и наркоконтрабандистом, приложил руку к военному перевороту в Боливии — и все это при поддержке США.