– Не уходи, Кэл. – Теплый взгляд Джейса задержался на ее лице. – Поиграй с нами. Это так весело. В детстве ты, наверное, мало веселилась и тебе, должно быть, очень этого не хватало.
Келли вспомнила, как в одиночестве наблюдала за играми детей, стесняясь присоединиться к ним.
– Вот и неправда! Я тоже веселилась вовсю!
Она встретила понимающий взгляд его потемневших сочувствующих глаз.
– Ну, может быть. Просто мы с Бет хотим, чтобы ты составила нам компанию.
Келли смущенно улыбнулась. Сердце ее переполняло чувство благодарности. И как Джейсу удается заглянуть ей в душу?
– Скорее, Келли! Они уже едут!
Бет стояла на пороге комнаты Келли, подпрыгивая на месте от возбуждения.
– Еще минутку.
Келли заклеила конверт. Снова взяла ручку. Она и сама не могла бы объяснить, зачем вообще понадобилось отвечать на последнее письмо Анабел, полное колкостей и язвительных замечаний. Теперь-то ей стало ясно, что бостонские приятельницы, весь их дамский кружок – друзья лишь на время, на хорошую, безоблачную погоду.
С тех пор как она начала рассказывать им про Джейса в своих письмах, ответы стали приходить все реже. А те, что все же приходили, были полны упреков и плохо скрытого презрения.
Да какое ей до них дело, в конце концов! Пусть сами попробуют сохранить независимость в браке.
Келли отложила конверт с письмом. Надпишет адрес позже. Вслед за Бет она спустилась по лестнице и оказалась в вестибюле как раз в тот момент, когда Джейс входил в дом вместе с миссис Уотте.
При виде этой женщины, такой робкой, неуверенной в себе, болезненно ощущавшей крайнюю неловкость в незнакомой обстановке, что-то дрогнуло в сердце Келли. Опираясь на палку, она протянула руку для приветствия.
– Миссис Уотте! Я так рада, что вы смогли приехать.
– Пожалуйста, называйте меня Дорой, – застенчиво ответила гостья.
Дора Уотте, видимо, немало потрудилась над своим туалетом. Выходное черное платье из саржи, хотя и такое старенькое, что ткань на локтях стала почти прозрачной, тщательно отглажено, темно-каштановые волосы собраны сзади в тутой пучок, в ушах сережки, а на корсаже платья приколота веточка с золотистым цветком.
– Так мило с вашей стороны – пригласить меня через мистера Перкинса.
Келли вопросительно взглянула на Джейса. Тот ответил теплой улыбкой.
– Все в точности как ты мне говорила, радость моя. Я сказал Доре, что ты скучаешь по дружескому обществу и почтешь за честь принять ее у себя в качестве достойной замены своим далеким бостонским подругам.
Ах, бессердечный дьявол! Знает, как уколоть побольнее!
– Благодарю, дорогой, – произнесла она сладким голосом.
Джейс огляделся.
– А где Большой Джим?
– Я здесь, сынок. – Большой Джим показался в дверях с большой бутылкой в руках. – Я подумал, что для такого случая бутылка хорошего французского вина придется как раз кстати. В честь нашей первой гостьи в этом доме.
– Она не первая, – перебила Бет. – Ты что, забыл о гостях на свадьбе?
Миссис Уотте побагровела от смущения. Келли бросила на сестру сердитый взгляд.
– Понять не могу, как это мы забыли послать вам приглашение.
Миссис Уотте опустила глаза на свои изношенные, вытертые ботинки.
– Это ничего, миссис Перкинс. Я бы все равно не смогла прийти. – Она тихонько засмеялась. – Это сегодня я оставила служанку заниматься ужином. А ведь когда-то я собиралась поехать за границу в качестве гувернантки. Но в тот самый день, когда закончились мои занятия в колледже, встретила мистера Уоттса.
Джейс многозначительно переглянулся с Келли.
– Значит, вы получили настоящее образование, Дора?
– Я окончила «Вассар»[1].
Джейс ухмыльнулся.
– Да что вы говорите! А ты что на это скажешь, Кэл?
– Не знаю, что скажет моя дочь, а вот я говорю, что пора садиться за стол, – прогремел Большой Джим и подал руку Доре Уотте. – Прошу вас, мэм. Келли, радость моя, ступай вперед, а мы за тобой.
Несмотря на крайнюю стеснительность, миссис Уотте оказалась очень культурной и знающей женщиной, способной поддержать разговор на самые различные серьезные темы. Благодаря мягким намекам Джейса и бесхитростным вопросам Бет она постепенно рассказала историю своей жизни.
Муж ее был мечтателем, авантюристом-неудачником, которому постоянно чудилось, что его Эльдорадо находится за следующим поворотом, за следующей горой. Они охотились за удачей на золотых приисках в Калифорнии, Неваде и, наконец, в Колорадо, постепенно проживая ее небольшое наследство. Когда последние деньги кончились, Дора начала печь пироги. Они расставляли палатки посреди горных разработок, жили в трущобах и развалюхах, в неустроенных новых городах. Дора снабжала горняков своей незатейливой стряпней, хоть немного скрашивая, таким образом, их скудную диету.
Дора вздохнула.
– Однажды ему повезло. Всего один-единственный раз. В ущелье Рассела. Но его обманом вывели из игры, не дали сделать заявку. Тогда муж пошел работать к владельцу большой шахты. А в прошлом году погиб при взрыве. Мне заплатили совсем маленькую компенсацию. – Она с виноватой улыбкой взглянула на Келли. – Может быть, следовало взять деньги и уехать отсюда, но я вдруг поняла, что умею только печь пироги да кормить мужчин. Вот и вложила эти деньги в покупку пансиона.
Келли с сочувствием смотрела на нее:
– У вас такая тяжелая жизнь…
Дора вызывающе вскинула подбородок.
– Я неплохо справляюсь. В доме всегда тепло, даже зимой, и на столе у меня всегда достаточно еды для жильцов, которые дают мне возможность сводить концы с концами.
– Если вам когда-нибудь понадобится новое платье или захочется новую шляпку, я думаю, мы вполне можем это устроить в своем магазине, – искренне предложил Джейс.
– Да нет, что вы! Я не тщеславна и знаю свое место. – Она тоскливо вздохнула. – Чего мне не хватает – гак это моих книг. Нам пришлось их продать, когда Чарлзу срочно понадобились деньги.
Келли даже рассмеялась от удовольствия.
– Ну, это проще простого! У меня книг столько, что я не знаю, куда их девать. Почту за честь с вами поделиться. – Некоторое время она колебалась, не решаясь обратиться к Доре Уотте с предложением. – Если… если вы ничего не имеете против и у вас найдется время, мы могли бы встречаться, скажем, раз в неделю и обсуждать прочитанное.
Радостная улыбка озарила лицо Доры.
– Мне это будет очень приятно, миссис Перкинс. Обычно я свободна по четвергам после обеда.
– Значит, я в эти дни буду приезжать в город, потому что у меня есть повозка. И пожалуйста, зовите меня Келли.
Сердце наполнилось благодарностью, каким-то новым теплым светом, который остался и после ухода гостьи. У нее теперь есть новая подруга! И все благодаря Джейсу… Интересно, знал ли он историю жизни Доры до того, как привез ее на ужин? Ожидая на веранде возвращения мужа, который повез миссис Уотте домой, Келли нетерпеливо покачивалась в кресле – качалке.
Большой Джим уже пошел в дом выпить стаканчик виски на ночь. Никак он не может отказаться ни от виски, ни от сигар, хотя и то и другое вредно для его сердца.
Может, попросить Джейса поговорить с отцом? А вдруг ему удастся уговорить Большого Джима поберечь себя? Послышался скрип колес, затем показался слабый свет фонаря. Наконец-то! Она встала и, нетерпеливо постукивая палкой, ждала, пока Джейс остановит лошадь и спрыгнет с повозки.
– Дора сегодня прекрасно провела вечер.
– Я очень рада это слышать. Мне она тоже понравилась. Прекрасная собеседница.
Эти сухие слова нисколько не выражали ее радости по поводу вновь обретенной подруги.
– Еще бы. У нее очень тонкий ум.
– Но как ты мог об этом узнать?
– Миссис Уотте часто приходит в магазин. И мне она совсем не показалась неотесанной деревенщиной.
– Я так рада. Я… – Не в состоянии больше сдерживать свои чувства, она обняла его. – Спасибо тебе. Спасибо!