– Покажи мне мужчину, который ставит против меня, и я покажу тебе его могилу.
Татьяна процитировала реплику из фильма и в конце поставила точку пальцем. Улыбка сбежала с лица Дэвида.
– Позвольте представиться, Татьяна Фокс в роли Никки Александер, – царственно провозгласила она. – Еще рано говорить о гонораре по высшему разряду?
Дэвид усмехнулся, на этот раз с другим выражением – казалось, ей удалось произвести на него впечатление.
– Самую малость рановато.
– Когда-то мы с Грегом Тэппером учились в одной актерской школе. Я была из немногих девушек, с которыми он не спал. Как по-вашему, это подходящая основа для создания сексуального напряжения?
– Кто ваш агент? Татьяна замялась.
– На самом деле у меня сейчас временно нет агента. До этого был Джереми Джонсон...
– Так себе агент.
– Этот сукин сын меня бросил, потому что я отказалась сниматься в дрянном проекте категории «Б» ради того, чтобы попытать счастье в вашем фильме.
– Что ж, по крайней мере он практичен. Бывают агенты и похуже.
Татьяна немного откинулась назад.
– Только не надо произносить передо мной речь на тему «Мы ищем известную актрису». А то я, чего доброго, опрокину этот стакан вам на голову.
Дэвид рассмеялся и поднял руки, показывая, что сдается.
– Не убивайте гонца, принесшего дурную весть. Я не виноват, это распоряжение студии.
– Шэрон Стоун, – бесстрастно сказала Татьяна. – Когда-то это имя никто не знал. Помните фильмец под названием «Основной инстинкт»? Вы можете представить в этой роли Джину Дэйвис?
Дэвид кивнул, соглашаясь с Татьяной.
– Я свое мнение высказала. – Совсем обнаглев, она дотянулась до его стакана и отпила из него. – Имя Грега Тэппера – достаточно хорошая завлекаловка для публики. Если добавить еще и знаменитую актрису, это, как у нас говорят, только снизит отдачу от инвестиций. Эту идею я усвоила в колледже на лекциях по экономике. Кроме того, ни одна по-настоящему успешная актриса не согласится сниматься в роли, которая связана с раздеванием, сексом и насилием. Если вы думаете иначе, вы себя обманываете.
– Понятно, – задумчиво сказал Дэвид. Он помолчал и еще отхлебнул из стакана. – Итак, вы знаете, кто должен сниматься в главной роли в фильме «Грех греха», знаете, какие будут сборы в премьерный уик-энд. Может, вам стоит самой снимать этот фильм?
Татьяна испугалась, что зашла слишком далеко, но, заметив в глазах Дэвида озорной блеск, ответила:
– Я об этом думала, но потом рассудила, что у вас это получается вполне прилично, так зачем мне утруждать себя?
Дэвид снова засмеялся, на этот раз еще громче.
– Как вы отнесетесь к тому, чтобы прийти на прослушивание с участием режиссера?
Татьяна затаила дыхание, ожидая, что дальше последует другое приглашение – в его номер, чтобы закрепить предложение о прослушивании. Но оно не последовало.
– В вас что-то есть, – продолжал Дэвид. – И это что-то заслуживает того, чтобы вас прослушали. Картину снимает Кип Квик. Слышали это имя?
Татьяне было трудно сосредоточиться, потому что она все ждала, когда же прозвучит неизбежное предложение. Она лишь рассеянно покачала головой.
– Он снимал музыкальное видео, несколько рекламных роликов. Но у парня феноменальный талант. Думаю...
Татьяна его перебила:
– Что от меня требуется, чтобы меня пригласили на прослушивание? Если надо сделать вам минет, так сразу и скажите.
Дэвид посмотрел на нее с любопытством:
– И вы бы сделали мне минет?
– За одно только прослушивание? Нет. Но если вы предлагаете мне роль... Я бы попыталась сохранить свое достоинство и сторговаться на «ручной работе».
– Какая же вы скромница!..
Татьяна промолчала, глядя на него в растерянности.
– В отличие от большинства продюсеров в Голливуде я женат, счастлив в браке и верен своей жене. – Дэвид сделал паузу, чтобы допить до конца. – Хотя, конечно, ваше предложение звучит заманчиво.
Неожиданно для самой себя Татьяна быстро наклонилась к нему и поцеловала в щеку, коснувшись губами короткой бороды.
– Вы просто прелесть! Мне не терпится познакомиться с вашей женой и рассказать ей про сегодняшний случай. Так редко встретишь мужчину, который думает головой, а не тем местом, которое находится под ширинкой.
– Яне...
– Но ваша жена должна об этом узнать! Дайте мне ваш адрес, я напишу ей письмо. Люблю личную переписку. Кстати, я только недавно купила очаровательный почтовый набор от Смитсона на Бонд-стрит, на его бумаге писать письма еще приятнее.
Дэвид рассмеялся и достал из кармана визитную карточку.
– Когда вы возвращаетесь в Лос-Анджелес?
– Завтра утром.
Он энергично кивнул, черкнул что-то на обратной стороне визитки, подтолкнул ее по столу к Татьяне и встал.
– До встречи в Голливуде, Татьяна.
Он подмигнул ей и нетвердой походкой направился к выходу, но по дороге задержался перекинуться парой слов с Кевином Спейси.
Татьяна посмотрела на визитку. Прослушивание назначено на послезавтра. Она мысленно взяла себе на заметку, что нужно будет на ночь положить на глаза ломтики огурцов, чтобы стереть последствия трансатлантического перелета.
Какие там ломтики огурцов и прочие косметические ухищрения! Вчера вечером, укладывая Итана и Эверсон спать, она так умаялась, что заснула, читая сценарий фильма «Грех греха». А когда проснулась, то обнаружила, что на щеке осталась уродливая вмятина от латунной скрепки-бабочки, которой были соединены страницы. Это было несколько часов назад, а казалось, что прошло несколько дней.
– Машина! – закричал Итан.
– Автобус! – еще громче закричала Эверсон.
– Правильно, – терпеливо сказала Татьяна, принимая тон воспитателя Степфордского детского сада[6]. – На дороге много машин и автобусов. – Она посмотрела на часы и поморщилась. – И все едут в нашу сторону.
– Молоко! – заскулил Итан.
Татьяна стала вспоминать, положила ли в дорожную сумку запасную бутылочку с молоком. Она помнила, как побросала туда подгузники, салфетки, смену одежды, крекеры в виде фигурок животных, несколько книжек, кое-какие игрушки, тюбик гидрокортизоновой мази, любимый плед близнецов и флакон успокоительного (для себя). В конце концов, имеет же она право взять что-то и для себя? Но она не помнила, чтобы брала молоко. Господи, как она могла забыть?!
Из-за того, что Татьяна не достала бутылочку с молоком так же быстро, как Дэвид Копперфилд может достать слона, Итан начал хныкать. Эверсон, естественно, тоже заплакала.
Татьяна от отчаяния решилась на опасный вираж в правый ряд и свернула на стоянку перед первым попавшимся на пути магазином. Она прикинула, что если запереть малышей в машине, то марш-бросок до магазина и обратно может занять не больше пары минут.
Когда Татьяна выскочила из машины, близнецы заплакали громче. У нее сердце разрывалось. Она чувствовала себя самой ужасной матерью на свете. Нет, не самой – все же лучше, чем ее собственная мать, мысленно уточнила она. Незачем совсем уж втаптывать себя в грязь.
Татьяна схватила пол-литровый пакет молока и бросилась к кассе. Кассирша, девица придурковатого вида, возилась с машинкой для считывания кредитных карт.
– Ваша карточка не проходит.
Мужчину, к которому обращалась кассирша, Татьяна узнала – он играл одну из главных ролей в комедийном сериале на канале Эн-би-си. Вряд ли оплата бензина, сигарет и пива оказалась ему не по средствам.
– Вы вставили ее не той стороной! – рявкнул мужчина.
Очередь стала проявлять признаки нетерпения, люди, стоявшие впереди Татьяны, начали вздыхать и переминаться с ноги на ногу, бросая на бестолковую кассиршу уничтожающие взгляды.
Воображение подсказало Татьяне ужасный сценарий: вдруг взломщик автомобилей разобьет стекло и похитит двойняшек? Ее сердце стало бешено колотиться. Она лихорадочно рылась в сумочке. Из наличных в кошельке оказалась только одна купюра – в пятьдесят долларов.
6
В фильме «Степфордские жены» живые женщины заменены роботами, которые ведут себя как идеальные жены, матери и т.п.