Не важно!
Она в панике сунула купюру кассирше и бегом бросилась из магазина.
– Мы не принимаем наличными больше двадцати долларов!
Татьяна поразилась глупости кассирши. Идиотка даже не поняла, что ей только что дали сорок пять долларов чаевых! Вернувшись в машину, она перелила молоко в бутылочку Итана, и в то же мгновение спокойствие было восстановлено. Остаток пути до «Юнивижн» Итан вел себя тихо. Эверсон тоже сидела спокойно, ее внимание было всецело поглощено книжкой про рыбку Радугу. Когда они добрались до бунгало, где проходило прослушивание, часы показывали несколько минут одиннадцатого.
Татьяна не стала возиться с коляской – на то, чтобы достать эту штуковину из багажника, ушло бы слишком много времени.
– Ка-ка! – сказал Итан.
Татьяна наклонилась, чтобы отстегнуть ремни кресла.
– Все в порядке.
Запах чуть не сбил ее с ног, она задержала дыхание.
– Кака! – сообщил Итан радостно.
– Да, мы получили официальное подтверждение о каке, – пробормотала Татьяна.
С тяжелой сумкой на левом плече и с детьми[на руках, она ногой захлопнула дверь машины и бросилась в дом. Офис выглядел элегантно. На стенах висели вставленные в рамки рекламные плакаты к самым знаменитым .фильмам Дэвида Уолша: «Разделенные сердца», «Преступление за преступлением», «Второе зрение» и «Только раз в жизни».
Татьяна застыла в почтении, не смея поверить в свою удачу. Она пришла, чтобы прослушиваться на главную роль в новом фильме Дэвида Уолша! Ее руки покрылись гусиной кожей. Но запах грязного подгузника Итана вернул ее с небес на землю. Татьяна изловчилась и, достав мобильный, нажала кнопку быстрого набора номера Энрике.
– Со времени нашего прошлого разговора я продвинулся вперед, наверное, на полмили, не больше.
– Черт бы тебя побрал!
– Меня? – изумился Энрике. – Черт бы побрал тот грузовик, который залил весь хайвей какой-то химической дрянью!
– Черт бы тебя побрал за то, что ты поперся на эту дурацкую вечеринку! Что мне теперь делать?
– Попроси секретаршу последить за детьми.
Татьяна огляделась, ища какие-нибудь признаки существования секретарши: чашку с недопитым кофе, недоеденный пончик, школьные фотографии уродливых детей – что угодно.
– Я в приемной, и, кроме меня, тут никого нет. Энрике помолчал.
– Тогда запри детей в машине и включи им радио. Татьяна прервала разговор. В это время из кабинета вышел красавец мужчина – высокий, атлетического сложения. Он закрыл за собой дверь и поморщился от запаха Итана. Ни секунды не раздумывая, Татьяна бросилась к нему и вручила ему двойняшек.
Мужчина явно опешил, но принял у нее драгоценный груз.
– Вы моя единственная надежда! – быстро сказала Татьяна. – Я пришла на прослушивание на роль очень сексуальной героини, и если я войду с двумя детьми, это придаст моему образу неправильную окраску. – Она замолчала, чтобы перевести дух. – Не знаю, что вам за это предложить. У меня было с собой всего пятьдесят долларов наличными, и я только что истратила их на пакет молока. Может, дать вам жвачку? Где-то в этой сумке есть пачка. Кстати, жвачка без сахара. Ах да, это, – она погладила по головке Итана, – мальчик, ему нужно сменить подгузник. И не забудьте смазать его попку детским кремом, а то, кажется, у него появляется сыпь.
Татьяна помедлила секунду, собираясь с мыслями, облизнула губы и, полная решимости воплотить свою мечту в реальность, уверенно вошла в святилище Дэвида Уолша.
Глава 4
– Мне нужен мужчина, который может заниматься любовью ночь напролет. Если ты не такой, сделай милость – сгинь!
Убийственное хладнокровие, с которым Татьяна произнесла эту реплику, сразило всех наповал.
Дэвид Уолш уставился на нее так, как будто она – Чарлтон Хетсон в фильме «Десять заповедей» и только что заставила Красное море расступиться перед ней. Не менее озадаченным выглядел и Кип Квик. Он сдвинул свою бейсболку на затылок и как-то странно посмотрел на Татьяну.
Она показала на потрепанный экземпляр сценария, лежащий на коленях у Кипа.
– Теперь ваша реплика, если я, конечно, не прослушиваюсь заодно и на главную мужскую роль.
– Да, конечно, моя реплика, – пробормотал Кип. Он нашел нужное место и прочитал: – Это правда, что два ваших бывших мужа оказали вам эту милость?
Татьяна потянулась и произнесла с придыханием:
– То, что они были никудышными любовниками, правда. – В ее голосе слышалось чувственное обещание. – И то, что я их похоронила, тоже правда. А все остальное – сплетни.
Кип снова потерял ход мысли и воззрился на Татьяну в почтительном удивлении. Ей не верилось, что он может быть режиссером фильма. Парень выглядел слишком молодо, так и хотелось спросить, есть ли у него записка от матери, что ему разрешается здесь находиться. Кип действительно все еще жил с родителями. Татьяна бы не удивилась, если бы узнала, что он прячет под матрасом «Пентхаус». Тем не менее, сняв в своей жизни всего несколько видеороликов на Эн-ти-ви и одну рекламу «Пепси», он здесь, играет со взрослыми во взрослые игры и снимает дорогостоящий фильм на крупной студии. Такое возможно только в Голливуде.
Татьяна кашлянула.
– Вы чувствуете неловкость, когда приходится раздеваться? – спросил Кип.
Татьяна покосилась на сценарий. Нет, это не из фильма «Грех греха». Видно, этот мальчик-мужчина не видел сериал «Женщина-полицейский под прикрытием». Пожалуй, ее фотография в апрельском номере «Плейбоя» за 99-й год тоже могла пройти мимо него. А если он ее и видел, то, наверное, смотрел тайком, под одеялом, при свете карманного фонарика.
– Мои ощущения зависят от ситуации, – заявила Татьяна будничным тоном. – Если сцена снимается на более или менее закрытой съемочной площадке – пожалуйста. Но съемки средь бела дня на бульваре Сансет – это совсем другое дело. Я, знаете ли, не Мадонна.
Дэвид улыбнулся Кипу с таким видом, как будто хотел сказать: «Ну, что я говорил?»
И тут вдруг Татьяну посетила ужасающая мысль, она поразила ее, как раскат грома. И из уверенной в себе актрисы, проходящей прослушивание на главную роль, она в одно мгновение превратилась в сумасшедшую мамашу, которая хотела бы оградить своих малышей от... да от всего на свете! Татьяна вдруг с ужасом подумала, что, наверное, она самая худшая мать на свете. По сравнению с ней Джоан Кроуфорд – просто образцовая мамаша.
– Сейчас я не могу этим заниматься, – быстро сказала она.
Татьяну бросило в дрожь, ей срочно понадобилась сигарета, и это при том, что она вообще не курила.
Улыбка Дэвида Уолша испарилась еще быстрее, чем надежды Синди Кроуфорд сделать карьеру в кино после выхода фильма «Честная игра».
– Я только сейчас сообразила, что оставила детей с абсолютно незнакомым человеком! – выпалила Татьяна задыхаясь. – Я имею в виду – а вдруг он серийный убийца? Или один из внебрачных сыновей Джона Кеннеди, которого воспитывала не Джеки? Или он вообще не мужчина, а переодетая Паула Паундстоун[7]? – Она прижала руку к сердцу и на секунду закрыла глаза. – Обещайте, что не пожалуетесь на меня в социальные службы. Мне это пока в новинку.
– Я не знал, что у вас есть дети, – сказал Дэвид.
– Вы что, «желтую» прессу не читаете? Мой бывший муж уговорил меня усыновить двойняшек, а потом решил, что он гей, и бросил меня ради мужчины. Вчера их нянька без предупреждения уволилась, а мой личный помощник ушел в самоволку, я могла оставить их только с Септембер Мур. Она славная, да и подруга хорошая, но я бы не доверила ей следить даже за моей сумочкой, не то что за детьми. А вы? Я имею в виду, вы бы доверили ей свой бумажник? Или, скажем, барсетку? Я слышала в Европе носят большие барсетки. Короче говоря, я схватила детей в охапку, и вот я здесь. Между прочим, если вы почувствуете кислый запах, не удивляйтесь, это от меня, потому что по дороге сюда Итан срыгнул на мою футболку. – Татьяна глубоко вздохнула. – Я вас совсем заболтала? Дэвид и Кип смотрели на нее, разинув рты.
– Это моя роль! Никки Александер – это я. Кроме того, мне нужна работа. Но сейчас мне надо бежать. Не волнуйтесь, к тому времени, когда начнутся съемки, я решу вопрос с няней. Знаете, что было бы лучше всего? Дневная няня на съемочной площадке. – Татьяна выдержала паузу. – Я пошутила. Я не хочу, чтобы дети видели, как я бегаю с ножом, стреляю в людей или имитирую секс с разными мужчинами. Это может быть вредно для их психического развития. И это, между прочим, мне подсказывает материнский инстинкт. Мне не нужно читать доктора Спока, чтобы до этого додуматься. Кажется, у меня неплохо получается быть мамочкой. Ну так что, мы закончили? Может, пока я не ушла, вы хотите посмотреть на мои груди или еще что-нибудь?
7
Паула Паундстоун была арестована в 2001 г. за то, что подвергала опасности жизни детей, взятых ею на воспитание.