Септембер вошла в свой необъятный трейлер, который купила незадолго до того, как ее карьера пошла на спад. Она уже тогда знала, что в будущем ей пригодятся атрибуты звездной жизни, чтобы подкормить самооценку.
Татьяна вошла следом – вошла и замерла как вкопанная. На кровати Септембер Кристин страстно обнималась с каким-то полуголым парнем. Парень был типичным образчиком картинного красавчика – бугристые мускулы, обесцвеченные волосы, загар из солярия.
– Кристин! – взвизгнула Татьяна.
– Роб! – завопила Септембер.
Парочка на кровати продолжала страстно целоваться, как будто не слышала ни звука.
Септембер сняла с ноги туфлю и запустила ею в Роба. Низкий каблук угодил парню в правое плечо, тут только он и Кристин наконец смогли оторваться друг от друга.
– Мы же договаривались, что ты подождешь в трейлере и будешь смотреть телевизор! – взорвалась Татьяна.
Кристин легонько пожала плечом:
– Я так и сделала. Но потом пришел Роб. Все равно мне надоело смотреть «Судью Джуди».
Татьяна смерила Роба таким взглядом, словно перед ней был не человек, а бак с токсичными отходами.
– Между прочим, ей семнадцать лет, а ты, судя по виду, окончил школу лет шесть назад.
Роб вскочил с кровати как ошпаренный. Он показал пальцем на Кристин:
– Она клялась, что ей уже восемнадцать.
Теперь все взгляды были обращены на Кристин. Впрочем, не все. Септембер повернулась к Татьяне:
– Семнадцать? А я думала, что ей двенадцать. Да и вообще – какая разница?
Сначала Татьяне показалось, что все это – просто неудачная шутка. Но потом до нее дошел смысл слов Септембер.
– Она что, выглядит на двенадцать? Эксцентричная актриса окинула Кристин критическим взглядом.
– Теперь, когда ты сказала, я и сама вижу, что нет. Но в первый раз я как-то не обратила внимания. Ты же знаешь, как я отношусь к детям. По мне, их всех нужно держать под охраной где-нибудь в резервации до тех пор, пока они не достигнут возраста, когда получат избирательное право.
Татьяна вернула разговор к первоначальной теме и строго спросила:
– Ты кто?
Септембер растерялась:
– Я думала, это твоя сестра Кэт.
– Кристин! – прошипела Татьяна. – Я спрашиваю парня.
Септембер свирепо посмотрела на мускулистого Адониса:
– Раньше он был моим массажистом.
Татьяна закатила глаза:
– Ну все, этот сеанс массажа закончен.
Септембер кивнула с серьезным видом:
– Это точно!
Роб быстро сориентировался:
– Я не виноват. Она сама ко мне пристала.
В списке мужских отговорок оправдание Роба стояло на одном уровне со школярским «Мой дневник сжевала собака».
К Робу повернулась и Кристин:
– Я? Пристала? К тебе? Видно не зря говорят, что избыток мужских гормонов приводит к потере памяти. Потому что это ты ко мне прилип!
Роб вспыхнул.
Кристин тем временем не унималась:
– Обычно я и внимания не обращаю на мускулистых пергидрольных красавчиков с бритой грудью, которым только в гей-порно сниматься. Но сегодня мне было нечем заняться, а ты по крайней мере не казался противным, у тебя изо рта пахло мятой, вот я и решила: «Ну ладно, черт с ним».
Татьяна отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Она уже знала, что проиграла бой.
Септембер кивнула с таким видом, с каким обычно кивают политики, когда президент в своем обращении к нации произносит что-нибудь особенно патриотическое.
– Эта девочка мне нравится. Ах, где мои тринадцать лет?!
Татьяна ткнула подругу и коллегу по звездному цеху локтем в бок.
– Ей семнадцать!
– Я знаю, все равно она похожа на меня тринадцатилетнюю, только более невинна.
Роб торопливо натянул футболку от Кельвина Кляйна:
– Я пошел.
– И не возвращайся! – крикнула Септембер. Глядя, как он уходит, она задумчиво покусала нижнюю губу и добавила: – Во всяком случае, до завтрашнего утра, до десяти часов.
Татьяна обратила свой гнев на Кристин:
– Куда это годится? Сначала водитель лимузина, потом массажист Септембер... Стоит тебе увидеть нового парня, как через пять минут ты уже сидишь у него на коленях. Знаешь, это из-за таких, как ты, люди верят письмам в журнал «Пентхаус».
– Можно подумать, что ты можешь учить меня жить! – огрызнулась Кристин.
– Могу и буду. Кристин заткнула уши.
– Я тебя не слушаю!
Татьяна терпеть не могла, когда сестра так делала, в такие моменты ей просто хотелось задушить Кристин. Но она лишь беззвучно, одними губами произнесла:
– Ты летишь первым же самолетом во Флориду. Кристин быстро опустила руки.
– Что?
– Ты правильно прочитала по губам.
Татьяна осталась довольна собой: она была холодна, как айсберг.
– О чем речь? – спросила Септембер. – Я не умею читать по губам.
– Я сказала Кристин, что если она не будет меня слушаться, то я отправлю ее ближайшим рейсом во Флориду.
Септембер посмотрела на Кристин с ужасом.
– Ты лучше слушайся сестру. Однажды у меня было очень плохо с деньгами, и пришлось поработать в ресторанном театре. Это были две худших ночи в моей жизни.
– Почему две? – Татьяна посмотрела на подругу как на ненормальную.
– Телятина оказалась испорченной, и департамент здравоохранения закрыл заведение. – Септембер присела на край кровати рядом с Кристин. – Все-таки это поразительно, насколько ты напоминаешь мне меня саму в этом возрасте. – Она похлопала девушку по руке. – Я всегда выбирала мужчин постарше, мне нравились ребята из колледжа, отцы самых классных ребят из колледжа, иногда даже их дедушки, если они были очень мужественные, как Шон Коннэри. Мне казалось, что мальчишки моего возраста умеют только издавать неприличные звуки своими подмышками.
Кристин засмеялась и посмотрела на Татьяну:
– Она настоящая, или это розыгрыш?
Татьяна хотела ответить, но ее опередила Септембер:
– Конечно, я настоящая. Я получила «Оскар» как лучшая актриса второго плана за роль в фильме «Открытки из Парижа». Вас что, совсем ничему не учат в школе?
Кристин усмехнулась:
– Похоже, не учат. Они забивают нам головы всякой ерундой вроде математики и естествознания.
Септембер взяла один из своих многочисленных рекламных плакатов, которые она повсюду развешивала.
– Вот возьми. – Она печально покачала головой. – И после этого они еще удивляются, что японские школьники далеко обгоняют наших.
– Может, все-таки перейдем к делу? – напомнила Татьяна.
– Точно! – Септембер хлопнула в ладоши. – Что Кэти нужно, так это...
– Ее зовут Кристин. Септембер повернулась к девочке:
– Ты не против, если я буду звать тебя Кэти? Кристин равнодушно пожала плечами.
– Так вот, что Кэти нужно, так это головокружительный школьный роман. Я помню, как это было у меня. Его звали Марк Кэмерон. Его исключили из футбольной команды за плохие отметки, но зато он блистал на занятиях по продажам. Очень пробивной был парень. – Септембер подмигнула. – И руками тоже умел работать. – Она мечтательно вздохнула. – Все эти интрижки со старшими или фальшивые, или печально кончаются. Чтобы все встало на свои места, тебе нужен настоящий школьный роман. Каждая девочка заслуживает, чтобы у нее был свой Арчи. Кто тебе ближе, Бетти или Вероника[17]?
– Вероника, – быстро сказала Кристин. Септембер просияла.
– Мне тоже. Бетти такая хулиганка! Я вообще подозреваю, что она лесбиянка.
Татьяна вклинилась с прагматичным замечанием:
– Прежде чем Кристин найдет своего Арчи, мы должны найти для нее приличную школу.
Кристин поморщилась.
– Я знаю, что ей нужно! – воскликнула Септембер. – Средняя школа Беверли-Хиллз! Это самая знаменитая школа в мире! И могу с гордостью добавить, что это и моя альма-матер. Я закончила се в один год с Николасом Кейджем.
У Кристин загорелись глаза.
– Правда? Он клевый.
Септембер небрежно отмахнулась: