– Это всегда было твоей проблемой – уверенность в том, что в игре – вся твоя жизнь.
– Потому что это правда.
– Но даже если и так, тебе придется найти способ жить дальше. Тебе всего тридцать три, перед тобой – целая жизнь.
Он провел ладонью по волосам и пробурчал:
– У меня нет такого ощущения.
– Не становись одним из тех парней, которых ты терпеть не можешь, Эван. Романтизация прошлого вместо планирования будущего? Ты никогда себе не простишь, если так поступишь. Так что придется тебе строить новую жизнь. И поверь, это не так уж сложно.
Он посмотрел в окно, выходившее в патио. Снова взглянув на Пенелопу, сказал:
– Ты всегда умела говорить начистоту. Именно это мне нравилось в тебе больше всего.
Она пожала плечами. Даже на пике своей страстной влюбленности в Эвана Пенелопа всегда говорила то, что думала. Людей, целующих его в зад, ему и без нее хватало. Хотя, конечно же, она тешила его самолюбие множеством других способов.
– Наверное, тебе пора уходить, – сказала она, помолчав.
Их взгляды снова встретились. И тотчас же возникло напряжение.
– Прости меня, – пробормотал он, выпрямившись.
– Все нормально, Эван. – Когда-нибудь (правда, она не знала, когда именно) он не будет иметь над ней власти. Но то время еще не наступило, поэтому она хотела, чтобы он побыстрее ушел.
А он откашлялся и сказал:
– Тем вечером я не должен был тебя трогать.
Черт возьми! Почему он не уходит?! Пенелопа шумно выдохнула и проговорила:
– Это не важно. С этим уже покончено. Давай все забудем и начнем жить дальше.
– Ты всегда была для меня наркотиком. Придется воспользоваться методом «холодной индейки»[3].
О господи, опять этот его голос!.. Низкий и глубокий… Именно такой у него был голос, когда он что-нибудь шептал ей на ухо. И тогда она переставала сдерживаться.
Пенелопа помотала головой. «Не думай об этом!» – приказала она себе. Да, конечно, было ужасно, когда он держался с ней как с незнакомкой, но вот такое… Это и вовсе невыносимо.
– Все это происходило давным-давно, когда мы были детьми, – сказала Пенелопа.
Его напряженный взгляд, казалось, пригвоздил ее к месту.
– А сейчас, Пенелопа, когда я сорвался… Знаешь, я только об этом и думаю… О том, как бы попробовать тебя.
Она сделала глубокий вдох. Вот они, последствия ее необдуманного поступка! Ох, зачем она его впустила?! Ведь когда она оказывается рядом с Эваном, в голову ей приходит все та же мысль: «Всего разочек, всего один разочек…»
Но этого не должно быть! И не важно, что ей ужасно хочется получить дозу Эвана. Его губы, его ласки и поцелуи ничего не изменят. Необходимо вернуть все обратно. Они должны снова стать незнакомцами.
– Мне давно не пятнадцать, Эван. Я не могу исправить то, что в тебе когда-то поломалось.
Он обошел стойку и остановился прямо перед ней. Остановился слишком близко. И в груди снова возникла знакомая боль.
– Дело не в этом, Пенелопа.
– Нет, именно в этом. Я не могу стать бальзамом для твоих ран. Больше не могу.
Он долго всматривался в ее лицо, потом заявил:
– Мне все равно, что ты говоришь, потому что я знаю: ты чувствуешь то же самое.
Чувствует ли?.. Ох, еще как чувствует! Словно тело само, против ее воли, стремилось к нему. Но она не поддастся.
– Ты должен уйти, Эван.
Но тут он потянулся к ней, а она… Вместо того чтобы отпрянуть, Пенелопа осталась стоять на месте – словно к полу приросла. Эван же запустил пальцы ей в волосы и подергал ленту, удерживавшую хвост.
Дыхание ее участилось, и она облизнула губы, думая обо всем том, что следовало бы сказать ему. Но Пенелопа так ничего и не сказала. И не оттолкнула его. Однако сейчас оттолкнет. Скоро. Через минуту.
А он развязал ленту и бросил ее на стойку. Волосы упали ей на плечи.
– О боже, эти локоны… – Эван шагнул к ней еще ближе. – Они мое слабое место.
– Эван, пожалуйста… – прохрипела Пенелопа.
– Пожалуйста – что? – Он прижался к ней, и ее тело мгновенно ожило – по жилам понесся адреналин.
А рука Эвана теребила ее волосы, и это было так мучительно знакомо, что ей пришлось прилагать немыслимые усилия, чтобы держать глаза открытыми.
– Я хочу сказать… Пожалуйста… – Она умолкла. Тело ее пылало.
Он прикоснулся большим пальцем к ее губам и тихо проговорил:
– Ну, скажи, что ты не думаешь об этом. Скажи, что не вспоминаешь все то, что я делал с тобой когда-то.
Желание казалось живым существом, пылавшим внутри нее. Умолявшим сдаться. И ведь так хотелось отдаться ему… Наверное, они даже до спальни не дошли бы… Но нет, пора стать сильной и положить конец этому безумию.
3
Метод «холодной индейки» – резкое прекращение употребления наркотиков. При этом одним из характерных симптомов является «гусиная кожа» (отсюда и название «холодная индейка»).