Сидевший напротив Дарнелл Джонс, хавбек из «Медведей», вытянул шею, оценивая обеих женщин. Очевидно, они заслужили его одобрение, потому что он сверкнул своей широкой фирменной улыбкой и спросил:
– Дамы, не желаете ли присоединиться к нашей компании?
Пенелопа бросила взгляд на Эвана.
– Нет, спасибо, мы уже уходим. – Она схватила подругу за руку. – Идем, Соф.
Софи в растерянности посмотрела на нее и пробормотала:
– Ты уверена?.. Ведь сейчас только половина первого, а это – твоя великая ночь.
Дарнелл похлопал себя по колену и осклабился, глядя на Пенелопу.
– Иди сюда, милашка. Папочка позаботится о том, чтобы ты отпраздновала как надо.
Эван стиснул край стола, изо всех сил сдерживаясь. Взгляд Пенелопы скользнул по нему, затем – по Рафаэле. Покачав головой, она сказала:
– Я сегодня на ногах с пяти утра.
Дарнелл снова ухмыльнулся.
– Ну, так давай уже доберем до полных суток.
Пенелопа одарила его фальшивой улыбкой и снова покачала головой.
– Нет-нет. Спасибо за предложение, но нам пора идти.
Уголки губ Софи опустились, но она все же кивнула. Посмотрев на Эвана, спросила:
– Ты ведь придешь на благотворительный вечер?
Семья убьет его, если он не явится.
– Да, я там буду, – ответил он. Он просто не мог не прийти на этот вечер.
Пенелопа же повернулась и потащила Софи за собой, даже не сказав «до свидания».
Эван посмотрел ей вслед. Она энергично покачивала бедрами – словно стремилась убраться от него как можно дальше и как можно быстрее. Что ж, ничего удивительного…
Стиснув зубы, Эван подумал: «Что же со мной не так? И что мне теперь делать?»
Тут Рафаэла взяла его за подбородок и повернула лицом к себе.
– Ты поэтому, да? – спросила она.
– Что?.. – Отстранив руку бразильянки, он притворился немым. Пенелопа, конечно, не поверила бы, но женщины уже не в первый раз спрашивали его про нее.
Рафаэла же кивнула в сторону удалявшихся женщин и тихо сказала:
– Брюнетка… Это из-за нее ты хочешь уйти домой один?
И тут Эван вдруг почувствовал себя ужасно уставшим. Черт возьми, ужасно уставшим от того, что постоянно приходилось притворяться, что Пенелопа ничего для него не значила. Хоть раз в жизни ему захотелось сказать правду хоть кому-нибудь – пусть даже и знойной бразильской модели.
Тяжко вздохнув, он пробормотал:
– Да, из-за нее.
Глава шестая
Пенелопа улыбнулась Лоугану Бьюкенену, сидевшему напротив. Они встретились во время ланча в своем излюбленном месте – у Джо. В течение многих лет совместной работы их отношения менялись – от хороших рабочих – к приятельским, а затем переросли в дружбу. И теперь совещаниям в офисе они предпочитали долгие ланчи, бывшие деловыми только на двадцать пять процентов, а на остальные семьдесят пять – облегчавшими стресс.
Когда-то Лоуган служил в отряде «Морских котиков», а теперь владел высокотехнологичной охранной и разыскной фирмой, выполнявшей секретные задания правительств и компаний по всему миру. Шейн и Лоуган дружили уже очень давно, с самой своей шальной юности, и фирма Лоугана проводила для Донована проверку всех кандидатов на топ-должности.
Пенелопа спрятала в сумочку зашифрованную флешку, которую Лоуган толкнул к ней через стол. Вернувшись в офис, она суммирует все детали биографии главного кандидата на открытую вакансию финансового директора и сообщит полученные данные Шейну и руководителю отдела кадров.
Взглянув на приятеля, Пенелопа спросила:
– Ничего тревожного, верно?
– Полностью отвечает вашим стандартам – заурядный, морально безупречный провинциальный муж, – ответил Лоуган, откладывая в сторону меню.
Пенелопа улыбнулась. Это было именно то, на что она рассчитывала.
– Ну, с такими людьми никогда не знаешь точно… – заметила она. – Но я рада, что инстинкты меня не подвели.
Лоуган расхохотался.
– Да-да, он именно такой. И это даже раздражает. Со всех сторон – славный парень. Тренирует команду Малой лиги, вроде бы любит жену, а его предыдущие работодатели отзываются о нем очень хорошо. Возможно, он даже чересчур для вас хорош.
– Что ты хочешь этим сказать? Мы ведь чисты и безупречны. – Уж за этим-то у них следили особенно тщательно.
– Да, безусловно. Но манера Шейна вести дела может показаться парню слишком жесткой, если ты понимаешь, о чем я…
Пенелопа понимала. Шейн порой бывал грубоватым и слишком уж напористым. Когда же дело доходило до переговоров, считался человеком безжалостным. Прирожденный руководитель, он многого ожидал от своих подчиненных, но подхалимов не терпел. Шейн выбирал только сильных личностей, и совещания персонала нередко проходили… несколько шумно.