— И какое же?
— Несмотря на то, что Ваша супруга ждет ребенка, ее потребности никуда не исчезли.
Эссиорх был максимально корректен.
— Быть может, у Вас с супругой любовь и взаимопонимание, но у нас его нет. Ты думаешь, она подпустит меня ближе, чем на два метра?.. Врач запретил ее волновать. Категорически. Она и до беременности предпочла бы лечь под барана вместо меня, теперь же…
— Вы король, — ответил мужчина.
Как ни странно, помогло. На две недели.
Все было слишком мирно…
Все было прекрасно. Таня носила ребенка; Тантал и Леопольд демонстрировали миру могущество Скальелесья и занимались подковерными интригами; Глеб строил планы о провоцировании новых конфликтов и новых завоеваниях — единственной его проблемой оставалась лишь Таня.
Беда пришла, как обычно — когда ее не ждали.
— Что он сделал?.. — медленно повторил Тантал.
Глеб отреагировал схожим образом: он просто смял в шарик бронзовый кубок.
— Украл невесту Бессмертника, — повторил Гломов.
У великих мира сего была любимая традиция — казнить дурных вестников, а потому в качестве гонца был отправлен Игнат. Во-первых, он был ценнейшим маршалом Скальелесья и ближайшим другом Бейбарсова. Во-вторых — чтобы его скрутить, понадобился бы взвод солдат, а в обычное время охрана такого количества людей не набирала. В-третьих — Игнат был бесстрашен, в то время как все остальные попросту боялись гнева королевской семьи…
Глаза Бейбарсова потемнели, губы скривились в жестокой усмешке. Гломов, прекрасно знавший, о чем говорит это выражение лица, тяжело вздохнул.
— Они уже поженились, — добавил Игнат.
Тантал устало откинулся на спинку кресла. Стар он, слишком стар для всего этого…
— Единственное, что облегчает ситуацию — что Ирина не принцесса, — наконец, произнес он, — я слышал, у нее небогатое приданое. Возможно, мы сумеем вытащить сухим из воды этого мальчишку.
— Конечно, после остальных двенадцати сестер ничего не осталось, — прошипел Глеб, — и Ирина ничего не стоит. Невелика потеря для Бессмертника! Вот только Пустоши только и ищут повода для начала агрессии. Вот только вооружение у них не чета Древнелесью; это не проблема, но… сказал, что я буду вытаскивать этого осла?! Пусть вылезает, как хочет.
Бейбарсов вышел из кабинета Тантала, громко хлопнув дверью. Гломов проводил его недоуменным взглядом и выжидательно уставился на короля.
— Успокоится и примется за работу, — ответил Тантал.
Разумеется. Как и всегда.
Бейбарсов швырял топоры уже больше часа. Большая часть мишеней уже превратилась в щепки, но принц и не думал останавливаться.
— Выше, — услышал он голос за своей спиной.
Принц обернулся.
У двери стоял невысокий коренастый парень чуть младше него. Да, вроде бы один из людей Арея…
Мечник не любил показывать своих сотрудников, и в лицо их знали достаточно плохо. Глеб видел этого парня — пару раз и то мельком.
— Перед броском поднимайте рукоять чуть выше. Чтобы вышло продолжение предплечья, — пояснил парень, и поднял один из топоров, — видите?
Оружие вонзилось в центр мишени.
— Вот так более правильно.
Глеб медленно кивнул. Парень хмыкнул.
— Слишком остро отреагировал, — заметил Гломов, когда за Бейбарсовым закрылась дверь его покоев, — ну украл Багров невесту у Кощеева, и что? Не из таких проблем вылезали.
Тантал устало посмотрел на Игната.
— Мой сын всегда считал, что в случае крайней ситуации Матвей сможет занять его место как регент. Сейчас эта вера пошатнулась. Если единственный разумный в твоих глазах человек может подставить под удар свое государство из-за какой-то женщины — говорит ли это о его разуме, о его способностях? О его чести, в конце концов?
Гломов покачал головой.
В его мире было все просто. Была война и приказы; была «Гробыня Склепова» и ее любовь, порою ненормальная. Были богатство и титул, слава и проклятия побежденных. Он был… счастлив? Да, вполне. Гломов не мог назвать себя хорошим человеком — он пролил слишком много крови; но он был счастливым. И эти политические дела… К черту, к черту.
Он просто солдат.
====== Часть 22. Подготовка ======
— Первой моей мыслью была твоя казнь.
В разговоре участвовало всего трое. Не было ни стражи, ни дам, ни осуждающих высоких лордов, ни Тантала… Был Глеб, Гломов и Багров.
И что-то подсказывало Багрову, что как раз из-за отсутствия вышеперечисленных и следовало волноваться.
— Интересно, за что. За женитьбу на любимой женщине? — процедил Матвей, глядя в черные, как глубокая ночь, глаза.
— За провокацию соседней державы на войну и предательство своего государства. Скальелесье ослаблено прошедшим военным конфликтом и мятежом…
— В Скальелесье все прекрасно. Быть может, ты лютуешь лишь потому, что я женился по любви? Потому что моя жена согласилась убежать со мной в неизвестность?
— Потому что мы теперь на грани войны! — прорычал Глеб.
Гломов вздохнул. Вмазали б друг другу, помирились бы, потом намяли боки Кощееву — и дело с концом… Но нет. Сложно у них, у королевских особ. У рода Некрома, чтоб его.
— Мне так не кажется.
Багров никогда его не боялся.
— Уезжай в свою провинцию. В королевском доме и столице тебе отказано, — тихо сообщил принц, — твоя должность при дворе снова вакантна. Я обвиняю тебя в измене не государству — но королевскому дому. Без суда и следствия, без судебных разбирательств. Здесь тебе больше не рады.
Багров выдохнул.
Изгнание?..
Что ж, — видимо, он и правда что-то значил для наследника, раз тот ограничился одним лишь изгнанием.
Багров был в личном имении уже через три часа; несмотря на позднее время, Ирина сидела на постели одетой. Впрочем, о каком сне может идти речь…
— Матвей?.. — тихо спросила она, подойдя поближе.
— Я больше не наследую Глебу Бейбарсову как регент в случае его кончины или при отсутствии у него прямых наследников, — ответил тот, — я лишен всех придворных титулов и доверия королевского рода.
Ирина фыркнула.
— Титулы, богатство, величие… Государство. Это все неважно, любовь моя; мы все переживём. Мы вместе…
— Ирка, Ирка…
Багров обнял жену и уткнулся носом в ее волосы, пахнущие луговыми травами.
Действительно — к чему эта знатность…
— Я принял послов. Кощеев согласен не объявлять войну, — сообщил Тантал, — если мы отдадим ему серебряные рудники, захваченные у Древнелесья. Либо рудники, либо — незамужняя целомудренная Ирина. Но, поскольку ее честь уже не является наличествующей… Остаются только рудники.
Глеб хмыкнул.
— Больше всего мне хочется подарить Кощееву виновника всей этой разборки, обвязанного красной ленточкой. С приложением в виде Ирины. Разумеется, без рудников.
— Если бы это удовлетворило Бессмертника… — протянул король, — я бы еще подумал.
— Но чем же станет в глазах мира род Некрома, если мы начнем отправлять на заклание своих же…
— Нужен повод, — просто сказал Тантал.
— Повод? — не понял Гломов.
Для него повод был. Не поделить бабу — что еще более понятно?
— Мы не хотим развязывать военный конфликт из-за женщины. Слишком низко. Кто захочет идти в бой только потому, что два дворянина хотят одну и ту же самку? Народу можно приказать, но боевой дух будет… никаким. Потому нужен повод. Нужно оскорбление, нанесенное всем… — объяснил Тантал.
Объясняя Игнату очевидные вещи, он лучше думал.
Гломов ухмыльнулся. Вот теперь понятно; вот теперь ясно, чего от него надо. Нужен повод? Они его получат.
— Будет сделано в лучшей форме, — ответил маршал.
На войне все средства хороши. Думал ли Гломов, что он поступает аморально? Думал. Но он был просто солдатом…
А за грехи он заплатит потом, перед господом.
— Малой кровью, — ответил Глеб, — громко, но малой кровью.
Он обещал быть милосерднее только при вынесении приговора…