Наш король был справедлив и мудр. Его реформы пошли на благо всего народа — как дворян, так и простого люда. При нем наши земли увеличились втрое. Мы получили половину Древнелесья. Мы получили все Пустоши. Вчера о добровольном присоединении попросили Утесы и Заречье. Теперь Скальелесье по праву считается самой могущественнейшей державой на этом материке. И потому… — Глеб поднял голову, — говоря о смерти короля, я говорю и о рождении нового государства.
Я отрекаюсь от своей фамильной ветви и становлюсь над нею; теперь для меня значение имеют лишь род и эта страна.
Итак, сегодня я, Глеб из рода Некрома, провозглашаю себя императором Тартара. Отныне наша страна будет известна всему миру только под этим именем.
Мужчина продемонстрировал всем венец из стали и серебра — простой, без украшений и каменьев, и опустил его на свою голову.
— Да здравствует император… — зашептали в зале, — ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР.
Повинуясь, Таня молча согнулась в поклоне.
Родила она наутро — здорового крупного мальчика с зелеными глазами и черным пушком вместо волос.
Глеб зашел в ее покои и остановился у края ложа. Его жена выглядела очень усталой, — немудрено, ведь роды, как говорят, были достаточно тяжелыми. Ее увели вскоре после коронации — и пир, посвященный кончине старого и воцарению нового монарха, прошел без нее.
Некрома всегда отличались своими обычаями… По традиции, коронация проходила в день похорон в храме, служившем усыпальницей Некрома. Будущие правители получали благословение на могилах своих предков…
Таня молча протянула ему сына. Какое-то время Глеб внимательно рассматривал его, вглядываясь в каждую черточку младенца — а потом вновь перевел взгляд на Гроттер. В нем девушка прочитала… признательность? Нежность? Подобие любви?
Королева — или императрица, как ее теперь называть — глядела гордо и торжественно. Глеб кивнул и направился к выходу.
— Унести дитя, — бросил он служанке, которую привел с собой.
— Глеб… Нет! — вскрикнула Татьяна, вскакивая с ложа, — не забирай у меня… Прошу…
Глеб… Как редко она называла его по имени.
Мужчина остановился и обернулся.
— Успокойся. Тебе его вернут, как отдохнешь. Я обещаю. Даю свое императорское слово… Мне нужна живая и здоровая супруга.
И тут Таня поняла, что никогда не сможет выполнить последнюю просьбу Тантала.
====== Эпилог ======
Добрый король, прекрасный принц и прекрасная принцесса, ее жесткий отец… Победоносная война, хрупкий мир, любовь, процветающее королевство… Империя. Со стороны это выглядело так красиво.
Как в старой сказке…
Часы моей жизни сочтены. Лекари знают свое дело, и уже и так продлили мои муки на половину суток — могли бы больше, но я почти дописала нашу историю.
Они говорят, что шансы на полное выздоровление есть, но я никогда не тешила себя иллюзиями…
Глеб умер практически сразу. Он заслонил меня собой и принял основной удар — но следующий достался мне. Да, я выживу… Но не хочу остаться немощной калекой. Да и зачем?
Все двадцать восемь лет правления, всю жизнь я ненавидела своего царственного супруга. Он был отменным монархом — чересчур жестким, но при нем Скальелесье стало империей; был неплохим отцом… А вот мужем — отвратительным.
Я ведь так и не смогла его простить. Могла, да… Но не хотела. Его жестокость отвращала меня до конца жизни. Его амбиции. Его надменность.
Все эти года я носила цветы на могилы его жертв. Всех, кто пострадал от его правления… Иван Валялкин, Жанна Аббатикова, Елизавета Зализина, Евгений Мошкин, Вера Попугаева, Жикин, Лигул, наконец, Тантал… Я даже навещала склеп Аделии Дель-Торт.
Я ненавидела Глеба… Ненавидела ли? Возможно, даже, любила. Насколько могла вообще любить этого человека. У нас были и хорошие моменты… Пожалуй, были.
Я даже научилась им управлять: да, через постель… Я вертела им, насколько могла — и он был верным мужем до конца своей жизни. Некрома может полюбить всего один раз… И Глеб любил, как умел.
Сейчас его остывшее тело, уже омытое и одетое в королевский траурный костюм, лежит рядом — подданные меня не поняли, но я считаю, что так будет вернее всего.
Я прожила свою жизнь с этим королем — и умру около него.
Верная Дафна сидит рядом. Мой яд уже разведен в кубке с вином — тем, что когда-то меня пыталась отравить Чума. Как только я закончу рукопись, то усну навеки рядом со своим мужем.
Так будет правильно…
Я уговаривала Владияра не мстить — и он даже согласился проявить милосердие, но… Я ему не верю, он слишком похож на своего отца.
Если девочек я смогла воспитать добрыми и порядочными, то подавляющее влияние на сына всегда имел Глеб со своим своеобразным чувством справедливости. Чувствую материнским сердцем, что Тартар еще наплачется от того, что мы породили.
Я не хочу, чтобы спустя века потомки восторгались нашей историей так, как это будет написано придворными историками; я хочу, чтобы все знали правду… И я пишу.
Все начиналось так красиво — как в старой, старой сказке…
Должность не была упразднена. Леопольд Гроттер пробыл десницей еще восемь лет, после чего удалился на Север воспитывать внуков. Его амбиции были полностью удовлетворены, слава и влияние приелись, и он с чистой совестью передал свой пост преемнику.
Ярояр стал высоким лордом Севера спустя пятнадцать лет после смерти Тантала. С Катериной они имели троих детей; младшая из них, самая способная, наследовала ему в должности правителя Северной области.
Новым десницей был назначен Матвей Багров. Он прожил с Ириной долгую и счастливую жизнь, и верно послужил своей империи и ее императору.
Игнат Гломов и Анна Морозова правили Пустошами, значительно расширенными за счет прилежащих территорий уже после воцарения Глеба. У них было пять дочерей и сын — когда, наконец, Гробыня разродилась наследником мужского пола, Гуня ушел в такой загул, что спалил конюшню, сарай и до основания разнес городской кабак. Собственно, до конца жизни Игнат оставался первым военным министром Глеба.
Арей закончил создание Тайной стражи за четыре года — а потом, как ему и было предложено, удалился на окраину страны. Свои преклонные годы он закончил в мире и покое; у них с Пелькой даже родился второй ребенок.
Пост начальника Тайной стражи получил сначала Мефодий Буслаев, а затем, после гибели королевской четы, — Виктор Шилов, отлично нашедший язык с новым правителем. Мефодий Буслаев с этим постом не справился — итогом стала трагедия; Шилов с трудом выхлопотал для него помилование.
Глеб Бейбарсов стал одним из наиболее ярких представителей рода Некрома. Его правление вошло в историю как Золотая эпоха Скальелесья — именно при нем эта страна стала империей и добилась наибольшего могущества. Он был убит на свадьбе собственного сына от рук древнелесского агента, в попытках заслонить собою жену.
Его жена, которая также была ранена, но имела шансы на выздоровление, покончила с собой.
Они захоронены в личном храме Некрома, в одной гробнице: Глеб Бейбарсов, некогда известный как «Красный принц», и Татьяна «Несущая милосердие».
Их сын, вошедший в историю как Владияр Красный монарх, был еще более жестоким. При нем были присоединены обширные земельные владения за счет Горностепья и окончательно прекратившего свое существование Древнелесья, а также приняты духовные реформы, направленные на дальнейшую секуляризацию церкви.
Империя Тартар просуществовала еще четыреста лет, и завершилась распадом на множество независимых государств. Виной тому стал династический кризис в роду Некрома и, отчасти, технический прогресс.
Желание Татьяны не сбылось; несмотря на ее дневники, включённые в учебники как исторические источники, их с Глебом царствование было названо «Старой сказкой», а история их семейной жизни — историей вечной и красивейшей любви…