Поковырявшись в сумке, Соби достал ноутбук, вытянул какой-то провод, откинул кое-что из одежды, и, порывшись ещё, отыскал наконец портмоне. Видимо, именно оно являлось главной целью, так как, взяв его, парень поднялся и с довольной миной подошёл ко мне.
– Отныне мы будем жить на мои средства.
– Да? И как ты себе это представляешь?
– Так ты же сама отдала хозяйство и запас продуктов под моё ведомство. Теперь я наведу в кухне свой прядок.
– Ладно. Но не забывай, что здесь всё-таки моё государство. И если мне хоть что-то не понравится, ты будешь отстранён от взятых на себя обязанностей.
– Хай, Милена-сама! – с почтительным поклоном ответил Соби.
– И коль уж говоришь по-японски, то с переводом, пожалуйста.
Парень только рассмеялся. Настроение его было ярко-солнечным, можно даже сказать, счастливым. Ещё бы, теперь Соби наверняка перестал чувствовать себя нахлебником и нищим. Мне не тяжело было кормить моего гостя, тем более что он и ел-то не много, но я не стала ему перечить, понимая, что мой отказ от его денег вполне может задеть его мужскую гордость.
– Переодевайся, а я пока ужин разогрею, – распорядился мой новый министр продовольствия и отправился в кухню.
Открыв гардероб, я задумчиво уставилась на развешанную по вешалкам груду нарядов. «Он у нас известный сердцеед». Сердцеед. Ну уж нет, об моё сердце он свои зубки точно обломает. Моё вредненькое ворчащее настроение выбрало короткую чёрно-белую юбку клёш и красную трикотажную кофточку с глубоким декольте. Одевшись, я покрутилась перед зеркалом. Сердцеед. Что если Соби и на меня уже начал распространять свои флюиды? В последнее время я почему-то слишком часто стала думать о нём. «У тебя был вид влюблённой женщины». Ерунда! Он просто рассмешил меня! «Не влюбилась ещё? Значит, скоро влюбишься». Нет-нет-нет. Нет! Мне хватает неизвестно откуда взявшегося смущения и постоянно царапавшей мою душу совести. Любви и даже маленькой влюблённости к этому «сердцееду» во мне не будет никогда. Стены моей крепости высокие, из огромных кирпичей, да и оборона от амуровых стрел отличная. Я расчесала волосы, распушила свои колючки и направилась в кухню.
Соби уже сервировал стол. Он обернулся, непонятным взглядом оглядел меня с головы до ног и, не произнеся ни слова, продолжил своё занятие. Значит, ему всё равно как я выгляжу? Может, и сердце моё ему не так уж и нужно? Не знаю почему, только холод парня меня неприятно задел. Я прошла и села за стол. Соби покосился на моё декольте. Нет, ему не всё равно, просто не решается что-либо сказать.
Парень поставил на стол тарелки с дымящейся пастой и занял своё место.
– Как тебе Сашка? – завязал Соби разговор.
– Ничего особенного, – отозвалась я, с аппетитом наматывая на вилку спагетти. – Кстати, он был в твоём кожаном костюме.
– Хонто каи?17 Он давно на него глаз положил.
– Костюм, конечно, красивый, но твоему другу он мал. Как минимум на полразмера.
– Сашка любит покрасоваться. Пусть носит. Не все же такие внимательные, как ты.
Я подняла глаза на собеседника – Соби активно орудовал вилкой в горке спагетти.
– Вы с Александром давно дружите? – продолжила я тему, вернувшись к еде.
– С того дня, как заселились в комнату. Мы с ним сразу нашли общий язык. Он обучал меня особенностям жизни и общения в России, а я научил его карате.
– Карате? Ты же говорил, что не умеешь драться.
– Не умею, – спокойно подтвердил Соби. – Но основу самозащиты знаю.
– Значит, девушку защитить ты сможешь.
– А как же? Проявление трусости перед женщиной – это позор для мужчины. Ты уже звонила Анжеле?
– Нет ещё. – И тут мои вредные колючки зашевелились, глаза хитро сузились, и рот скривился в ехидной усмешке. – А что? Тебе не терпится с ней познакомиться?
Соби снова вскинул на меня непонятный взгляд. Прожевал еду, и вдруг его лицо украсила точно такая же ехидная улыбочка.
– Конечно, – проговорил он язвенным тоном. – Однообразие в личной жизни утомляет.
Что?! Да мой слуга вздумал бунтовать!
– Бабник, – недовольно выдохнула я.
– Ещё какой!
Отставив еду, Соби не сводил меня нахального взгляда. Битва насмешек? Да ты же проиграешь.
– Не зли меня, Соби, – шипела я, – а то я позволю Анжеле делать с тобой всё, что она захочет. А хочет она уже многое.
– Смотри, ты же ей потом будешь завидовать.
– Или тебе сочувствовать.
Усмехнувшись, Соби вернулся к трапезе. Я же знала, что проиграет.
– Ты хотя бы переоденься, – посоветовала я.
– Канара-дзу.18 Пока ты будешь мыть посуду и звонить Анжеле, я выглажу для себя одежду.