Обойдя кровать, Валентина Павловна присела на стул у туалетного столика.
– Может, вам чаю приготовить? – предложила я.
– Не надо ничего, – отмахнулась женщина. – Сами-то отдохните. Поди, напугались очень?
– Не то слово, – подтвердила я, снова заняв место рядом с Соби. – Я думала, он умрёт.
– Будь парень слабее здоровьем, запросто мог умереть. Чем вы довели его до такого состояния?
Я покосилась на стоявшую у стены Анжелу. Пусть сама решает, оставлять свои проделки в тайне или рассказывать.
– Я дала ему сильное возбуждающее средство, – не поднимая глаз, призналась Анжела.
– Зачем? – вновь удивилась Валентина Павловна. – У парня проблемы?
– Нет. Просто он рискнул сопротивляться, – уточнила я.
– Это он зря. Женщин так обижать нельзя, – покачала головой Валентина Павловна. – И, если не тайна, сколько он работал после этого?
– Почти три часа, – ответила Анжела.
Женщина с ещё большим трагизмом покачала головой и сочувственно вздохнула.
– Подобные средства и так повышают кровяное давление, так ещё и столь огромная физическая нагрузка. Да парень – настоящий Божий любимец, если жив остался. Наркотик какой-то?
– Вроде того. Но настой создан на натуральной растительной основе, – поспешила пояснить Анжела. – Он совершенно безвреден. В нём ни грамма химии. Просто я дала больше необходимой дозы.
– Понятно.
– Кровь, кажется, перестала течь, – указала я.
Валентина Павловна вернулась к больному и ещё раз измерила ему давление.
– Пошло на снижение, – сообщила она. – Вот уже и дыхание нормализовалось. Моя работа завершена. Оставляю парня на тебя, Милена. Температура ещё подержится, но и она постепенно сойдёт. Если очнётся, дашь воды, только не холодной. А я завтра утром приду проведать его.
– Спасибо вам большое, Валентина Павловна. Это счастье, что вы живёте в нашем доме.
– Да, наверное.
Женщина забрала тонометр, аптечку, и я проводила её до порога. После всего произошедшего я чувствовала себя крайне усталой, голова болела. Возвратившись в спальню, я снова заняла свой пост рядом с больным. Понурая Анжела по-прежнему стояла у стены.
– Я останусь с тобой, тоже подежурю, – предложила она.
– Не надо, иди домой, – сухо ответила я.
– Ты обижаешься на меня, Милена? Извини, я не хотела, я не специально. Я не желала зла Соби, честное слово!
Моя голова раскалывалась на тысячи кусочков, и у меня совсем не было желания выяснять какие-либо отношения.
– Ты не передо мной, а перед Соби должна извиняться, – с лёгким раздражением указала я. – Это он пострадал от своих прихотей. Тебе теперь не стыдно будет в глаза ему смотреть?
– Стыдно, – печально вздохнула Анжела. – Естественно я буду просить прощения и у него.
– Я надеялась, что на следующей неделе вторник и пятницу Соби тоже проведёт в твоей компании… Но теперь предпочту, чтоб он просто один сходил в кино.
– Во вторник и пятницу? – удивилась Анжела. – Он пробудет здесь ещё неделю?
– Не на два же дня он приехал.
– Но Соби дал мне понять, что это наш с ним единственный совместный вечер.
Вот как? Зачем? Да этот тихоня не так прост, как кажется. Со всем соглашается, улыбается, а сам упрямо следует исключительно своим интересам. Ох, чую, принесёт он мне ещё кучу проблем.
– Значит, нужно срочно с ним мириться, – продолжала Анжела. – Хотя бы ещё вторник с ним провести. Соби мне так понравился. Я в него по-настоящему влюбилась! Но в пятницу… В четверг я улетаю в Бельгию на две недели. Так не вовремя…
– Ты сначала помирись.
– Да-да. Как думаешь, он простит меня?
– Откуда я знаю?
– Можно я завтра приду, чтобы поговорить с ним?
– Приходи. Только после обеда, после двух. Дай ему выспаться и оклематься. А теперь иди.
– А как же ты?
– Посижу часок, да тоже лягу спать. Температура у Соби снижается, давление тоже. Думаю, к утру всё пройдёт.
– Спасибо, Милена. И прости. Такую нервотрёпку я тебе сотворила.
– Да уж, нервы потрепала. Но хорошо, что ты вспомнила о Валентине Павловне. Благодаря ей, помощь действительно оказалась скорой. Приходи завтра. Соби отходчивый, чувство юмора имеет. Может, и простит тебя.
Я проводила Анжелу и заперла за ней дверь. Терпеть головную боль становилось всё сложнее. Покопавшись в своей аптечке, я нашла нужные мне таблетки. Приняла сразу две, лишь бы поскорее они подействовали, и после процедуры самолечения вернулась к Соби.
Парень всё ещё находился без сознания. Дыхание выровнялось, лицо приобрело прежний оттенок, напоминающий цвет морского песка. Но жар ещё властвовал и покрывал тело испариной; пропитанная потом футболка стала влажной. Я взяла градусник и снова вложила его под мышку Соби. Тридцать восемь и восемь. Это меня немного успокоило. Температура не сошла, но постепенно снижалась, следовательно, болезнь отступала. Я убрала с головы парня полотенце со льдом. Да там и льда-то уже почти не было. Талая вода намочила и волосы Соби, и подушку.