Он замолчал и почесал подбородок.
— Вот я и думаю. Пожалуй, ножки от вашего комода к моему столику в самый раз подойдут. Да-да, конечно, подойдут. Их запросто можно отпилить и приделать к моему столику.
Он оглянулся. Те трое стояли не шевелясь, и три пары глаз с подозрением следили за ним. Глаза были разные, но смотрели с одинаковым недоверием — и поросячьи глазки Рамминса, и большие туповатые глаза Клода, и непарные глаза Берта; один глаз был очень странный — мутный, словно вываренный, а в середине черная точка, ни дать ни взять рыбий глаз на тарелке.
Мистер Боггис улыбнулся и покачал головой.
— А впрочем, что я такое говорю? Можно подумать, это мой комод. Приношу извинения.
— Вы не прочь его купить, так надо понимать, — заявил Рамминс.
— Ну… Как вам сказать… — Мистер Боггис, нахмурив брови, опять поглядел на комод. — Не уверен. Можно, конечно. — Но с другой стороны… И все же… Да ведь хлопот не оберешься. Он того не стоит. Уж лучше не буду.
— Сколько бы вы дали? — спросил Paмминс.
— Боюсь, немного. Понимаете, это вещь не настоящая. Подделка под старину.
— А я об том другого мнения, — объявил Рамминс. — Он уже больше двадцати лет здесь стоит, а до того стоял у сквайра в доме. Когда старый сквайр умер, я его сам купил на распродаже мебели из поместья. И нечего мне рассказывать, что он новый.
— Не то чтобы новый, но лет ему не более шестидесяти.
— А вот и больше, — уверенно сказал Рамминс. — Берт, где та бумажонка, которую ты в ящике откопал? Ну, помнишь, старый счет.
Берт тупо смотрел на отца.
Мистер Боггис открыл рот, потом захлопнул его, не издав ни звука. Его буквально затрясло от волнения; чтобы успокоиться, он подошел к окну и стал глядеть на жирную черную курицу, подбиравшую во дворе редкие зернышки.
— Она вон в том ящике валялась, под силками на кроликов, — продолжал тем временем Рамминс. — Тащи-ка ее сюда, покажем пастору.
Когда Берт направился к комоду, мистер Боггис снова повернулся к ним. Упустить такую минуту было выше его сил. Он следил, как Берт взялся за один из средних ящиков, и отметил про себя, как плавно и легко он выдвигается. Бертова рука нырнула в ящик и принялась шарить среди обрезков проволоки и бечевки.
— Эта, что ли? — Берт вытащил сложенный листок пожелтевшей бумаги и отдал отцу; тот развернул листок и поднес его к самым глазам.
— Чего говорить пустое, сразу видно, это черт-те когда написано, — сказал Рамминс и протянул бумагу мистеру Боггису, рука которого затряслась крупной дрожью.
Бумага была ломкая и похрустывала под пальцами. Высоким каллиграфическим почерком с красивым наклоном там было написано:
Эдварду Монтагью, Эскв.
От Том. Чиппендейла
Большой стол-комод красного дерева, из материала лучших сортов, обильно украшен резьбою, ножки рифленые, два продолговатых ящика, изящных формою, посередине и по два таких же с каждой стороны, резные бронзовые ручки и накладки; все с большим вкусом и искусством исполненное… 87 фунтов.
Из последних сил мистер Боггис боролся с волнением, которое бушевало в нем так, что голова шла кругом. Господи, вот чудо-то! Если и расписка есть, цена еще выше подскочит. Бог ты мой, на сколько же он теперь потянет? На двенадцать тысяч фунтов? Четырнадцать? А может, на пятнадцать или на все двадцать? Как знать?
Ну, дела!
Он пренебрежительно швырнул бумажку на стол и спокойно сказал:
— В точности как я и говорил. Подделка времен королевы Виктории. Это всего-навсего счет: продавец или, вернее, мастер, который выдавал комод за антиквариат, послал его своему покупателю. Таких бумажек я много повидал. Он, заметьте, не пишет, что сделал его сам. Выдал бы себя с головой.
— Говорите что хотите, а бумага старинная, — отрезал Рамминс.
— Да, конечно, мой друг. Викторианская эпоха, точнее, ее конец. Года этак тысяча восемьсот девяностого. Ей лет шестьдесят или семьдесят. Я таких сотни видел. В те времена краснодеревщики дружно бросились изготовлять копии, подделываясь под прекрасных мастеров восемнадцатого века.
— Слушайте, пастор, — сказал Рамминс, тыча в него толстым грязным пальцем. — Я не говорю, что вы в мебели ни шиша не смыслите, я другое говорю: какого черта вы тут заявляете, что это подделка, вы ведь даже не знаете, что там под краской?
— Идите сюда, — сказал мистер Боггис. — Идите, я вам кое-что покажу. — Он стоял у комода и ждал, пока они подойдут к нему. — Есть у кого-нибудь нож?