− Что ж, − наконец подытожил он, − возьмемся за «реставрацию» вашего подворья. Материал ваш — работа наша. − И назвал цену.
Анна Гавриловна мысленно ахнула, но не подала виду, что деньги такие для нее — как раз все отпускные. Благо, что, работая, она еще получает пенсию. Но и пенсионных выплат может не хватить. Что тогда делать? Брать кредит? Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове женщины.
− Дорого берете, − приветливо улыбаясь, медленно произнесла она, надеясь сердечным отношением подкупить подрядчика. — Нельзя уменьшить сумму?
− Работы много, − убедительно прохрипел мастер, − сами видите, сколько нужно сделать. Хорошо попотеть придется.
Женщина прекрасно знала, что это единственная бригада, которую она может нанять. Большинство мастеров брались за работу с нуля: выгонят новое строение, хорошие деньги заработают. А тут возись с рухлядью. Но, видно, и специалисты в этой бригаде не очень, если соглашались ставить старые хаты на фундамент да менять бетон во дворах. А что делать? Не ходить же опять по городу в поисках безработных, еще более сомнительных граждан, которые потом так наремонтируют, что плакать хочется. Подумав, она сдалась:
− Я согласна, но, извините, кормить вас не буду. Все продукты в магазине покупаю. Видите, на огороде ничего не посадили. Живности тоже никакой нет.
На том и сошлись.
Чтобы как-то застраховать себя от недобросовестных исполнителей, Анна Гавриловна решила составить договор в двух экземплярах. Разделила лист бумаги для принтера на две равные половины, от руки прописала все виды работ. Теперь только вписать фамилию, имя, отчество мастера, поставить подписи, и документ готов. Пусть попробует надуть.
Но встретиться с хриплоголосым мастером удалось не скоро. Он и его бригада появились только через две недели, в июньский субботний день утром. Их было трое: уже знакомый подрядчик, невысокого роста щуплый жилистый мужичонка и худощавый субъект повыше, на первый взгляд некрепкого сложения. Бригадир повел товарищей по двору, приказал им дробить бетон. Инструменты нашли у хозяйки в сараях. Стук молота, кирки, лома понесся над двором, нарушил тишину над улицей, над домами соседей. Работа закипела. Бригадир же собрался уходить.
На выходе с подворья Анна Гавриловна его остановила:
− Скажите, как вас зовут? Мы с вами даже не познакомились.
Мужчина с хитроватым прищуром взглянул на женщину:
− Косенко Богдан Михайлович.
− А меня Степанова Анна Гавриловна. Вот и познакомились. А то и не знаю, как вас называть. Подождите немного. Я приготовила два экземпляра договора на выполнение работ, один экземпляр мне, другой вам. Нужно вписать ваши данные.
Хозяйка вынесла из дому два листочка, внесла в них недостающие сведения и протянула мужчине. Тот бегло прочитал договоры, черканул на них заковыристую подпись и сунул свой экземпляр в карман тех же, что и при первой встрече, полотняных штанов. Небрежность, с которой мужчина отнесся к «важному» документу, неприятно поразила заказчицу, но она, не думая больше об этом, вернулась к своим заботам.
Дробили работники бетон до самого вечера. Довольная хозяйка, хлопоча на кухне, с удовольствием прислушивалась к резким звукам, доносящимся со двора, надеясь, что раз дело сдвинулось с места, значит, и завершится вскоре. Но надежда ее была напрасной: на следующий день работники не явились. Как прежде их начальник, они пропали надолго.
Уже во всей красе полыхала середина лета. Хотелось покоя и отдыха. А двор Анны Гавриловны печально топырился грязно-серыми обломками бетона, плотно набросанными на узком пространстве между двумя фундаментами: самого дома и невысокой внутренней ограды — подпорки для земли, под наклоном спускающейся ко двору от соседнего жилья.
− Чтоб вам счастье привалило! − глянув на убогий двор, ругнулась огорченная хозяйка так, как когда-то говорила ее любимая тетя Мария, и направилась к автобусной остановке.
Утро было тихим, ясным и приятно прохладным. На гладком асфальте уличной дороги лежали тени от абрикосов, вишен и яблонь, а сквозь сонные кроны деревьев пробивались косые лучи яркого солнца. Казалось, будто солнце шагало вместе с женщиной, сквозь ветки весело заглядывая справа в ее карие глаза.
Наконец поворот на тротуар, переход через поперечную улицу к автобусной остановке. Еще шаг через канаву, не заделанную после ремонтных дорожных работ, и можно поздороваться с соседкой, сидящей на реечной скамейке под пластиковым навесом.
Правая нога женщины рванулась вперёд, но шаг оказался коротким. Плотная ткань юбки не позволила ноге дотянуться до опоры, и нога резко ушла в продолговатое углубление. Все тело Анны Гавриловны рванулось вперед − и женщина со всего маха ткнулась лбом и левым плечом в твердую рейку скамьи. Мгновение — и она уже сидела на земле, совершенно не сознавая, что же с ней произошло.