- Ты туда не пойдешь, это приказ, я не позволяю (я иронично подняла брови домиком «и чито ви мине зделаите?»), - видя мою реакцию, он забегал по полянке, - тебя убьют, ты сама сказала, что не владеешь оружием.
- А кто сказал, что я собираюсь сражаться? У меня свои методы, - возразила я.
- А если поймают, ты представляешь, что они тебе сделают?
- Изнасилуют и убьют.
- Они будут пытать, страшно пытать.
- Не дойдет до этого. Если поймают, то погибну вместе с ними, а ты уйдешь, - спокойно сказала ему, наклоняясь к продуктам. Дарэль подскочил и, схватив меня за плечи, стал трясти в ярости:
- Да ты понимаешь, что говоришь?! – Я осторожно отстранила его руки и погладила его щеку:
- Успокойся, ничего не случится. Я просто отравлю их всех, добавлю в вино, в еду растительный яд, который действовать начинает как снотворное, а потом они заснут и не проснутся. Они ждут выкупа и пьют каждый день. Так что привести план в исполнение ничего не стоит. – Он решительно заявил:
- Я пойду с тобой! – я вздохнула «дурак, а не лечится», стала ему терпеливо объяснять:
- Дар, ты очень слаб, а нам завтра идти целый день, а, возможно, и все остальное время без остановки. Если ты пойдешь, то: во-первых – будешь задерживать меня в пути, во-вторых – из-за перенапряжения ты можешь завтра свалиться, и тебя придется опять лечить, а у меня лекарства на исходе. Пока я буду отсутствовать, ты будешь поддерживать костер, пить лекарство и набираться сил для завтрашней поездки или похода, в зависимости достанем ли лошадей. Хорошо? – Но Дарэль, казалось, сомневался. – Ну что еще, Дар? – на разговоры не было сил.
- Ты уверена, что поступаешь правильно? – спросил он и взял меня за руку.
- Я поступаю так, как велит мне сердце, Дар, - я улыбнулась и другой рукой коснулась его лица, - требует душа и …
- И указывает разум, - закончил он, вздохнул. – Похоже, ты не исправима.
- Я целиком и полностью подчиняюсь только себе. И да, ты прав - я не исправима. Давай поедим.
Достала окорок, отрезала хлеб, сыр и запивали все это уже остывшим отваром. Я отругала Дарэля, когда узнала, что он не пил снадобье. Тотчас развела снадобье, заодно показала пропорции, заставила выпить. Потом осторожно натерла всего эльфа мазью, причем этот юморист изволил шутить все это время. А потом потребовал сначала массаж спины, потом лица. Я поняла к чему все это, мы уже проходили эту школу. Требования я выполнила, но затем удрала, якобы мыть руки и собирать хворост. Юморист обиделся, хоть и не показывал вида. А я была рада, что у него больше не возникало желание идти за мной к разбойникам. Приволочив целую кучу дров, я легла и немного поспала до заката. За огнем присматривал Дарэль, то и дело кидая на меня взгляды.
Проснувшись на закате, я плотно поела, заварила отвар и в отдельной посуде сварила еды (благо еще один котелок прихватила). Дарэль сидел хмурый, чистил и точил оружие.
- Дар, - он посмотрел на меня, - оружие испортили? Почему такой хмурый? – он раздраженно водил точилом по лезвию. Я подсела к нему. – Ну что с тобой?
- Что со мной? И ты спрашиваешь, что со мной?! – он вскочил в сильном волнении. – Женщина идет спасать людей, а я сижу, - он бросил в сердцах точило и меч, и сел на землю, закрыв уши руками. Я села ближе, обняла и уткнулась ему в спину:
- Ну, прости меня, Дар! Я не могу оставить их и уйти. Я слово дала, и меня ждут, надеются на спасение. – Он замер, (а я продолжала использовать свои женские хитрости) я погладила его по спине, плечам, сильнее прижалась лицом к спине. – Если я до утра не приду, ты утром просто соберешься и уйдешь, хорошо? – спина окаменела. Эльф повернулся: в синих глазах полыхал огонь ярости, слова как камни:
- Ты полагаешь, что я смогу бросить тебя в беде? За кого ты меня принимаешь?
- Нет, ты не бросишь меня в беде, я знаю, но если до утра я не появлюсь, то бросать не придется – мертвым все равно, поверь. – Дарэля стало откровенно трясти. Я использовала последнее, что было в моем женском арсенале. Обвила руками его шею и впилась в губы жестким поцелуем. Он понимал, что так я не даю ему возможности что-либо заявить, и попытался отпихнуть меня, но не тут-то было! Я пустила все, что могла в нападение, и через минуту сопротивление было сломлено. Он сам уже требовал поцелуев и продолжения. Я мысленно плюнула на репутацию и все прочее, и продолжение следовало.
22
Где-то через час, оба встрепанные, мы лежали в объятиях друг друга и смотрели на последние лучи солнца, скользящие по веточкам и листве. Я вспомнила о рубашках и хлопнула себя по лбу. Распотрошила мешок и стала вытаскивать рубашки и пересыпать крупу в мешочки, а рубашки вытряхивать. Одну подала Дару, он с удовольствием переоделся. Его истрепанную рубаху я сразу закинула в огонь. Уже стемнело. Дарэль подправил огонь и прилег, а я складывала продукты в мешок. Потом занялась собой. Привела себя в порядок, глотнула отвара и, захватив кинжал Дара (сам настоятельно вручил), отправилась в путь под напутственные слова Дара, что если не приду, то он меня с того света достанет. Я рассмеялась и чмокнула его в щеку, напомнив выпить снадобье и натереться. Он сейчас будет способен только на то, чтобы выпить лекарство и уснуть. Слабость давала знать о себе. Хорошо, что регенерация у эльфа отличная, плюс зелье. Как мужчину лишнее теперь его не мучает, так что должен справиться.