– Неужели? – удивился грек. – Какой удивительный обычай!
– Да, – поддержали Веприка мужики. – Если бы могли, мы бы только в юбках бы и ходили! У нас, как жена за одеждой своей не уследит – так пожалуйста, муж уже по деревне в юбке бегает.
– А соседские мужики ему все завидуют! – добавил Бобрец.
– А бабы наши, представляешь, вредные какие? – не дают нам юбок! Сами носят! – пожаловались хором бортники.
Грека заставили побрить бороду, которую он отрастил за время жизни в русской деревне, одели на него самую длинную, васильковую, юбку – прямо поверх меховой рубахи, повязали шелковый яркий платок, сверху надели блестящий обруч, а в него воткнули дунькино павье перо. Щеки и губы обвели малиновым свекольным соком, брови – черной сажей из печки.
– Ах ты, красавица моя ненаглядная! – умилился дед Любимыч, закончив малевать греку щеки и облизывая свекольный палец. – Ну где еще такую отыщешь?
Фукидид и правда преобразился – на глазах превратился в носатую, краснощекую, черноглазую молодую бабу, по виду – изрядную нахалку и щеголиху.
Из домов уже выбегали другие ряженые – бараны, коты, петухи, – кудахтали, мяукали, дразнили друг друга, а потом пошли всей толпой по деревне из конца в конец, вслед за малиновой облезлой козой и Чудей, тянувшим ее на веревочке.
Добрило мекал, брыкался и часто на потеху зрителям валил с ног щуплого Чудорода, а Чудя ловил непослушную "козу" и для виду кормил ее соломой. Участники колядок сыпали вокруг себя и друг другу на голову зерна и семечки.
Ряженых уже ждали во дворах хозяйки, приготовившие печенье и сладости, чтобы угощать гостей и выслушивать от них хорошие пожелания. Этим пожеланиям верили, считалось, что они будут в силе весь год, поэтому каждая старалась угостить получше.
– Мы ходили, мы искали Коляду, – пели ряженые,
По долам, по горам, по лесам, по лугам!
Гой! Гой! Гой!
Гой, Коляда!
– Идет коза рогата! – кричал Чудя. – Идет коза бодата!
– Топы-топы ногами! – вторил ему Добрило. – Заколю рогами, затопчу ногами! Скачу-поскачу – пирогов хочу! Ножками туп-туп, глазками луп-луп! Ме-е-е!
Иногда он вместо "ме-е-е" говорил "му-у-у" и все вокруг покатывались от смеха.
– Дома ли хозяева? – кричали ряженые на каждом дворе, хотя и знали, что их везде ждут. – Глядите, какие к вам страшилки пришли! А пускай хозяюшка тащит караваюшко! А пусть несет хозяин …
– …лапоть жарен! – вставлял Чудя.
– Пускай хозяин несет…
– Яичко пускай снесет! А хозяюшка высидит!
– Ха-ха-ха!
– Эх, да все, что есть в печи к нам в мешки мечи!
– Кто дал каравай – две коровы в сарай!
– Козе – пирожок, девке – милый дружок!
– Ай! Ай! Мало не давай!
– Спасибо этому дому, а мы пошли к другому!
Чудя нарочно путал пожелания и всех смешил: мужчинам желал родить ребеночка, женщинам – иметь силушку богатырскую, маленьким детям – жениться, старикам – поскорее подрастать и к работе привыкать.
– Мяв! Мяв! С голоду помирав! – дурачился Бобр.
– Курлы! Зовите гостей за столы! – требовал журавль-Бобрец, тряся головой на палке.
Набрав угощения, березовцы устроили большой праздник, закончившийся катанием на санках и валянием в снегу. Парни выкатили большое колесо от телеги, намазали его салом, подожгли и пустили катиться с горки с криками "Катись, с весной воротись!"
В эту минуту на пригорке у рощи высоко взметнулись два костра, а между ними бортники грянули свою любимую:
"Ой да то не зоренька ясная,
Не рябинушка красная,
То живет да во Березовке, той, что за другой Березовкой, а за ней еще Березовка…"
Вторя песне, у костров кружился раскрашенный Фукидид с пером на голове. "Прилетает, значит, к праздничным кострам и ворует самых красивых девушек, – повторял про себя Веприк. – Ну-ка посмотрим, как он к нам прилетит…" Мальчик не стал наряжаться, только повесил на шею плетеную коробочку, прикрытую платком.
– Эй! – закричали плясунам у костров. – Чего вы там одни пляшете? Идите со всеми колесо катать и на кулаках драться!
– Нам и тут хорошо! – крикнули в ответ бортники и образовав, маленький, но упрямый хоровод, взялись за руки, скомандовали сами себе "и, ребята, дружно!" и важно пошли вокруг грека, делая вид, что им очень весело одним на горке. Остальные березовцы были немного удивлены такой самостоятельностью.
– Хватит дурака валять! – закричали они снизу. – Вас что, пчела что ли в голову укусила?
– Чего это на нас так сердито смотрят? – полюбопытствовал Фукидид.
– А это у нас народный праздничный обычай такой, – поспешил успокоить его Бобрец. – Собраться в кучу и рожи злые корчить.