– Прости меня, дяденька Фукидид, – кричал Веприк со слезами, пытаясь обнять своего никейского друга. – Это я придумал на тебя змея приманить!
Грек, рванувшись с негреческой силой, вывалился из рук русских злодеев, стряхнул с себя Веприка и бегом бросился прочь. За ним вдогонку понесся весь хоровод, а по воздуху их нагонял Змей Горыныч. Он выпустил вперед страшные лапы и хотел уже схватить грека, но хитрый Фукидид с разгона бросился плашмя на землю и змеевы когти пронеслись над ним, задев и повалив нескольких преследователей.
– Что ж ты делаешь, Фудя?! – обиженно крикнул Добрило, поднимаясь с земли, охая и потирая ушибленный бок.
– Что я делаю?! – возмутился грек возобновляя свой неистовый бег. – Вы меня хотите змею отдать – и на меня же еще и обижаетесь?!
Промахнувшийся Горыныч совершал в воздухе поворот, заново прицеливаясь к своей жертве. Его крылья гоняли воздух с такой силой, что под ним поднялся целый снежный буран. Хвост чудовища то и дело касался земли, оставляя в снегу темные грязные борозды, так низко зверь летел. Не успел он сомкнуть на Фукидиде когти, как тот нырнул животом на чьи-то санки и унесся вниз с горы, правя к березовой роще. Змей ткнулся головами в снег и чуть не сломал одну шею. Разгневанный, он поднялся повыше и выпустил длинную струю огня в сторону рощи, так что некоторые деревья запылали. Неожиданно из рощи на пригорок хлынула толпа народа, прятавшегося там от чудовища. Фукидид замешался в этой толпе и исчез.
Змей с размаху приземлился перед березовцами и, злобно таращась на них шестью круглыми глазами, сипло потребовал:
– Отдайте красу-девицу, тогда никого не трону.
Его мерзкие головы качались над людьми, как вершины деревьев, и каждая шея была толщиной с деревенский священный дуб. Березовцы с недоумением стали оглядывать друг друга в поисках красы-девицы. Сначала тихонько, а затем все смелее зазвучали голоса протеста:
– С ума вы что ли все посходили? Вот и парни соседские все пристают: красавица да красавица! Ты ж красавицу нашу, Смеянушку, украл уже, забыл что ли?! Кого тебе еще?!
Фукидид в это время скромно стоял на четвереньках в самой гуще толпы. Увидев Веприка он решительно заявил:
– Не смей даже подходить ко мне, коварный маленький дикарь, которого я считал своим другом!
– Дядя Фукидид, – зашептал мальчик, размазывая по лицу снег и слезы. – Я хотел, как лучше! Мы хотели узнать, где дракон живет. Мы сначала думали его сюда заманить и убить, а потом решили послать кого-нибудь в нору змеиную, чтобы весточку оттуда прислал – куда змея его затащит и как туда лететь. Ты же один на мисочках писать умеешь!
– Молчи, злодей! – оборвал его грек.
– Я буду есть вас по одному… нет, лучше – по трое, – пообещал Змей Горыныч. – Пока не доберусь до своей красы-девицы.
– Какой дурак ему сказал, что тут какая-то еще краса-девица живет? – сердито спрашивали в толпе. Добрило с Веприком виновато переглянулись.
– Как бы я вам весточку послал, если летать не умею? – злобно прошептал грек.
– Вот, я голубку принес, если выпустить ее на волю, она сразу домой полетит. Даже из змеиной берлоги дорогу найдет, – и Веприк протянул свою коробочку. – И кору березовую воском натер.
Грек долго смотрел своему маленькому приятелю в лицо и хмурил брови.
– Если вы нас всех потом не спасете, – наконец шепотом сказал он, выхватывая коробочку с голубем, – я тебе оторву твои подлые уши. И брошу на съеденье диким белкам.
Грек повесил себе на шею коробок, сделал шаг вперед, но опять обернулся к Веприку.
– Пойдешь в Киеве на греческий двор, – сказал он. – Найдешь там Креонта. Запомнил?
– Ну так как?! – спросил змей и топнул лапой.
В толпе народа произошло волнение и вперед выступила черноглазая молодая особа с плетеным коробочком на шее, обсыпанная снегом с ног до головы, зато с радужным павлиньим пером, криво торчащим у нее за ухом.
– Э-э-э-эт я! К-красивиссс здешний, – у Фукидида от страха зуб на зуб не попадал, к тому же у него никак не получалось говорить о самом себе в женском роде да еще и писклявым голосом.
– Чего?! – не понял змей. – Я что-то ничего понять не могу, что ты там бормочешь.
– С-с-с… с-с-сись… С-с-сисьняюсь осень, – признался грек.
– То не зоренька ясная? – уточнил змей.
– Я-я-я. Я с-с-самый и ес-с-сть!
– Что ж ты за красавица, если ни одного слова выговорить нормально не можешь? – немного удивленно произнес змей.
– Такая вот красависа! – обиделся Фукидид. – Я тебе на ночь сказки читать не нанимался… лась! Я красавица, на меня любоваться надо! – и он прикрыл платком подбородок, который без бороды у него с непривычки мерз.