Веприк удивился, как это он, несмотря на снегопад, может рассмотреть так много, а потом удивился еще больше, обнаружив, что впереди, там, где дикие быки, снег падал реже, чем позади него. Почти и не падал, кружились только редкие снежинки. Он оглянулся, но товарищей, разглядеть в белой пелене не смог. Вожак ткнулся мордой в снег и шумно выдохнул, от чего в снегу появилась яма, в которую спокойно мог бы улечься взрослый человек. Веприк услышал сопение позади, но это были просто Добрило с Чудей, соскучившиеся его ждать.
При виде гигантского быка, спокойно их рассматривающего, у Чуди мелкой дрожью затрясся подбородок, а губы принялись невнятно твердить:
– Тутутутуту…
Добрило, не сводя глаз с тура, стукнул Чудорода по спине между лопаток.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Чудород. – Турытурытурытуры…
– Хватит долдонить! – шепотом велел бортник.
– Не могу! Я весь трятрятрятрятрятря…
– Что это, дядя Добрило? – прошептал Веприк, показывая вперед. – Неужели птица?
На ветке заснеженной березы качалось белое пятнышко. Когда Веприк указал на него, оно встрепенулось, расправилось и, раскрыв крылья, вспорхнуло в вышину. Когда птица пролетала над путешественниками, мальчик узнал свою ручную голубку, оставленную дома в теплом гнезде.
– Лети домой! – крикнул он ей и, сунув в рот два пальца, пронзительно свистнул.
Голубка сделала еще один круг над их головами и скрылась в вышине.
– Никогда не видел, чтобы голуби, как собаки, за хозяином летали, – покачал головой бортник. – Чудеса.
– Это знак, – убежденно проговорил Веприк.
– Ну, если знак, то хороший. Был бы плохой, ворона б прилетела.
Тур впереди издал короткое мычание и стадо пришло в движение. Быки и коровы поворачивались, те, что лежали, медленно поднимались на ноги. Вожак вытянул широколобую морду к березовцам и снова отрывисто замычал, потом постоял, проверяя, поняли они его или нет. Он повернулся и сделал пару неспешных шагов, потом поглядел на Веприка через плечо и снова позвал.
– Они хотят, чтобы мы шли за ними, – прошептал маленький охотник.
– Зовут, так надо идти, – спокойно ответил Добрило и потянул свои санки за стадом.
Веприку тоже казалось, что гигантские быки настроены доброжелательно и хотят им помочь.
– Кукукукуку,.. – начал Чудя.
– Ку-ку! – радостно отозвалась Дунька из шалашика.
– Ку-куда мы идем? – выговорил Чудя.
– Березовка там, – махнув рукой в сторону, ответил Веприк. – А там,.. – он показал на стадо, медленно уходившее от них, – Там Киев.
– Ненене!.. – уперся Чудород. – Не пойду!
– Вот и умница, – сказал Добрило. – Не ходи. Хорошо-то как! Отдохну хоть от твоей болтовни.
– Ах так, да?! Накося выкуси, Добрилушко! И пойду, и пойду! И болтать тебе назло всю дорогу буду… А вот интересно, коровы мясо едят? То есть летом, конечно, они на травке пасутся, а когда травки нету?..
Чудя резво потрусил за товарищами, не замолкая ни на минуту, как и грозился.
До темноты они шли за турами по утоптанному их ногами пути. Животные двигались неторопливо, иногда кто-нибудь из них останавливался пожевать коры с ближнего дерева. Бывало, одно отставало и шагало рядом с людьми, шумно дыша и с любопытством их рассматривая. Туры увели путешественников в сторону от человеческого жилья и держали направление на юг. Огромные и сильные, как корабли, они плыли в сугробах, грудью раздвигая глубокий снег. Быки лоснились среди зимней белизны гладкими черными боками со светлым ремнем по спине, а коровы сияли рыжим и гнедым золотом.
Найдя уютный ельник, туры принялись устраиваться на ночь: жевали зеленую душистую хвою, сдирали кору с осин по соседству, величаво укладывались, выбрав место поспокойнее. В теплом лабиринте их больших тел люди тоже нашли для себя местечко и свалились в изнеможении, едва принеся по охапке веток на подстилку. Только Добрило нашел еще в себе силы немного понянчиться с Дуняшкой, которая днем хорошо выспалась и хотела поиграть.