– А я думаю там, на юге, огненные пещеры, куда недобрые души после смерти попадают, – высказал догадку Чудя.
Веприк согласно кивнул товарищам.
– Конечно, с такими чудесными делами без богов всесильных не обошлось. Страшно даже подумать, отчего такой жар идти может. Но нам так далеко, слава Перуну, не надо. Нам бы доехать до Черного моря, а там найти корабль – и в Константинополь, вот он, на берегу, – маленький охотник положил свеколку рядом с деревянной миской. – А из Константинополя уж в Африку, вон туда, – он похлопал ладошкой возле горшка с рассолом. – Там пустыня Сахара, а в ней где-то берлога змеиная. Где – мы не знаем, но, наверно, на месте оно виднее, чем издали… Дядя Безобраз! Что ж ты кусок свой прямо в Эгейское море макаешь?!
– Это лебедь по морю плавает, – отвечал с набитым ртом Безобраз, набирая на хлеб меду из мисочки, означавшей Эгейское море. – Как там греки обещали? Какое это море? Вкусное и сладкое? Я и пробую.
– А где вы корабль будете искать? Разве что царь морской вам его уже снарядил!
– Корабль нам придется самим найти. Греки сказывали, на море есть город Сурож [4], вот там много каких хочешь кораблей и плавают они по всему торговому миру. А дальше в ту же сторону – русский морской город Тмутаракань, но нам лучше в Сурож, он ближе.
– Нельзя вам ехать, – вступил вдруг в разговор Кривоног. – Чем дальше от Киева, тем леса меньше – все степь да степь. Русскому человеку лес всегда нужен для защиты. А в степи – печенеги: убьют вас или уведут в плен. Кто вас оборонит? Дунька что ли?
– Ничего, не бойтесь, мы с Дунечкой не дадим вас в обиду, – пообещал Добрило, без напряжения приподнимая сильными руками обеденный стол и подмигивая девочке. – Если врагов немного будет, пяток-другой-третий.
– А если много, – добавил Веприк. – то мы на верблюдах ускачем, не зря ведь они у нас чудесные.
––
[4] Сурож: сейчас – город-курорт Судак в Крыму
––
– Спи-поспи, девчушечка,
Спи-поспи, малюшечка, – тихонько затянул Чудород, баюкая задремавшую после веселого обеда Дуньку, – а то придет старушечка, стукнет колотушечкой…
Слушая колыбеленку, Дуняшка вдруг разинула заснувшие было карие глазки и внимательно уставилась в морщинистое чудино лицо, украшенное жиденькой бороденкой.
– Мама! – радостно сказала она и снова заснула.
– Пора вам в дорогу собираться! – решила Ушибевна. – Эту девочку надо поскорее к родителям вернуть – а то Перун знает, какую еще гадость она за мамку примет.
https://vk.com/hatkabobra
Глава 23. На верблюдах через степи
Даже нетерпеливый Веприк понимал, что в далекое путешествие за один час не соберешься: необходимо было проверить припасы, распределить груз на верблюдах, купить кое-чего в дорогу. Почти половину дня березовские путешественники повели на торговой площади: Чудя требовал, чтобы ему купили сапоги, да и всем остальным не мешало обновить одежду, хотя Ушибевна обещала нашить новых рубашек – не бесплатно, конечно.
Зимой в торговой жизни города наступало затишье, купеческим обозам трудно было добираться до русской столицы, но все равно на площади было, на что поглядеть: местные мастера наполняли рынок удивительными товарами для домашнего хозяйства, одеждой, едой, украшениями и всякой всячиной.
– Надо бабушке купить что-нибудь вкусненькое, порадовать, – вспомнил Веприк. – А то обижается она на нас.
– Ты ей лучше топор купи побольше, вот она и обрадуется, наша бабусечка, – посоветовал Чудя.
– Рысик!… Как там тебя? Лосик! – услышали товарищи за собой сердитый голос. – Да как же?.. А! Веприк! Стой, парень! Веприк!
Оказалось, за березовцами торопился Чернобород, седой хлопотливый мужик, тетерин киевский приятель, у которого они с отцом оставались ночевать.
– Вепря! И где ж тебя леший носил?! – вскричал Чернобород и потряс мальчика за плечи. – Я ж твое добро сторожу!.. Батька твой, Тетерька-то, волнуется: как там мой Веприк да как там моя Дунечка, а я и сказать боюсь, что сынок его пропал и вещи все у меня бросил! Навещаю я твоего батяню…
Веприк в сердцах хлопнул сам себя по бестолковому лбу: ведь у Черноборода под навесом, он сам видел, бочки были сложены для продажи – надо было спрашивать о нем на торжище!
До вечера просидели они у Черноборода в гостях и вернулись домой в сумерках с пышным грузом разных мехов. Пришлось взяться за шитье и через три дня каждому березовцу был готов роскошный меховой плащ по собственному вкусу: у Веприка – пушистый, дымчатый из черно-бурых лис, длиннее самого мальчика. У Добрилы – коричневый куничий, короткого меха. Чудя на зависть Ушибевне завернулся в ярко-рыжую лисью мантию, к которой он с двух сторон пришил еще черно-бурые хвосты. Наряднее всех, конечно, была Дуняшка в шубке из меха горностая, белого с черными кончиками на хвостиках. Горностай за красоту ценился так высоко, что русские продавали его за границу на парадную одежду для королей и императоров.