– Ветроворот! Кружалка! – закричали в ужасе березовцы и сбились в кучу за большим камнем.
Ветроворот с шумом и свистом приближался, в его вое людям почудился хриплый смех, ужасный и радостный. Путешественники переглянулись с испугом: каждый надеялся, что уши его обманывают.
– Вы ничего не слышите? – крикнул Добрило, перекрывая свист ветра.
– Ничего не слышу! – ответил Чудород, трясясь от страха, но виду стараясь не подавать.
– Слышишь, хохочет вроде кто-то? – настаивал медоход.
– Это я хохочу, – соврал Чудород. – Ха-ха!
– Врешь, это я хохочу! – возразил хриплый голос, который шел, казалось, и с неба, и из воздуха, и прямо у слушателей из головы. – Ха-ха-ха-ха!..
– У меня мозги смеются, – грустно признался бортник.
– У меня тоже, – сказал Веприк. – Даже трясутся все от смеха.
– Ха-ха-ха-ха! Эх вы, людишки! – радостно засвистел ветер. – Неужели вы меня не узнали?! Ну-ка, назовите мое имя!
Березовцы снова переглянулись, спрашивая друг друга взглядами.
– "Хохотун"? – робко предположил Веприк.
– Ха-ха… Кто?! Как вы меня обозвали?! Недогадливые маленькие людишки, как можно не узнать повелителя ветров?! Смотрите и бойтесь!
Одинокий дуб затрещал, вырвался вместе с корнями из земли и повалился, ломая ветки. Хохот ветра стал громче и хвастливее. Огромные камни начали подскакивать, словно семечки. Долина превратилась в горшок с кипящим воздухом, тут и там поднимались в небо молодые ветровороты и кружились по степи. Камень, укрывавший березовский отряд приподнялся от земли, качнулся и вдруг, как будто пущенный невероятной рукой, улетел за горизонт. Облака в небе носились кругами, словно кто-то мешал их ложкой.
– Прости нас, Стрибоже, мы больше так не будем – молили березовцы, стоя на четвереньках, потому что боялись как бы с колен их не сдуло и не унесло за кудыкины горы. – В другой раз не обознаемся.
Но бога ветров было теперь не так-то просто унять. С хохотом и улюлюканьем гонял вихрь по полю, подкидывая и швыряя камни, деревья, тучи пыли и сусликов, а также серую овцу, не вовремя отбившуюся от чьего-то стада.
– А, людишки, будете помнить грозного Стрибога! – крикнул наконец ветер, наигравшись. – Что, испугались?! Вот то-то! Не знали, небось, какой я могучий?! Я еще не то умею! Я еще… ой, а вы где? Эй, недогадливые людишки, вы живы?.. Ох, куда ж я их дел, наверно придавил чем-нибудь… Тут нет. И тут нету. И тут…
Камни на поле начали по очереди приподниматься и падать обратно, сотрясая землю вокруг себя.
– Мы здесь! – слабыми голосами закричали путешественники. – Прости нас, Стрибоже!
– Ладно, простил, – добродушно ответил бог ветра. – Вставайте, поговорим.
– А можно мы лежа разговаривать будем? – невнятно спросил распластавшийся на земле Чудя.
– Да не бойтесь вы, я добрый! – ответил ветер. – И веселый!
В доказательство он поднял овцу, посадил ее верхом на перевернутый дуб и зашелся радостным смехом от собственной шутки.
– Я ведь вам помочь хочу! – сообщил Стрибог.
– Все, нам конец, – пробормотал Добрило.
– А может, мы лучше сами? – шепотом спросил Веприк, поглядывая на развороченную равнину и раскиданные камни.
– У тебя небось дел много, поважнее наших… и подальше отсюда, – попробовал подлизаться Чудород. – Чего на нас, недогадливых, время тратить!
– Ха-ха-ха! Ни за что вам самим не справиться, людишки! Без меня – и не думайте! Это я буду нести ваш гордый корабль по волнам и полнить ветром паруса! Резать водную гладь! Вздымать морскую пену! Стремить проворный бег через океан!
– Корабль? – переспросили березовцы, гадая, заметил ли веселый бог, собравшись резать водную гладь и пенить волны, что путешествуют они на верблюдах.
– Да! Идите в Сурож, найдите себе корабль, садитесь в него и ждите чуда!.. Идите, людишки! – велел Стрибог. – А я еще здесь порезвлюсь!
Несчастная овца снова, растопырив копыта, понеслась в небе, а путешественники поспешно удалились, оглядываясь, чтобы проверить, не летит ли за ними дуб или береза.
Отойдя на приличное расстояние, березовцы, лишившиеся сил от потрясения, разожгли костер и устроились на ночлег.
Глава 27. Морской город Сурож
На следующий день отряду пришлось перевалить через цепь невысоких гор. Они долго поднимались по дороге, вытоптанной торговыми караванами сквозь непривычный низкорослый лес, полный острых колючек, которые люди ругали последними словами, а верблюды – откусывали и ели.
В конце концов они выбрались на высокое место, с которого виден уже был морской берег, широкой вмятиной расположившийся по ту сторону холмов.