– А нельзя ли отдельный корабль снарядить? – спросил Добрило. – Мы дорого заплатим!
– Ни за какую цену не найти вам корабля, ни за какую цену не найти вам капитана! Сумасбродство! Безумие! Верная погибель.
– Вот тебе и море, – сказали березовцы. – вот тебе и поплавали.
Следуя обычаю гостеприимства, распространенному в древние времена, Мирослав Непоседа оставил березовских путешественников ночевать у себя. В его каменном красивом доме было отдельное банное помещение с бассейном – по греческому образцу. Так же, как в русских банях, здесь плескали водой на раскаленные камни, от камней валил горячий пар, в котором приятно было греться, но на Руси было положено потом выскакивать голышом на улицу и с воплями валяться в снегу, а у Непоседы мужики важно лежали в тепловатом бассейне и вели разговоры.
– Живите у меня хоть до лета, – говорил Непоседа.
– Спасибо, – радовался Чудя.
– Какое там "спасибо"! Нам до лета много куда еще успеть надо. В аль-Сахару, к примеру.
– Ах да, я и забыл, – Чудя повесил нос.
– Арабский народ, что живет в этой Сахаре, к битвам исключительно подготовлен, – сообщил Мирослав. – Афры воинственны и мужественны, подчинили себе много племен. Скачут они не на конях, а на верблюдах…
– Прямо, как мы! Ты бы нам лучше корабль дал.
– Не могу, братцы, не просите. И корабль мне свой жалко, и мореходов с вами на погибель посылать не стану, и вас самих не пущу.
– А что же корабли у моря?
– Зимуют, – ответил Мирослав. – И вам того же желают… Расскажите-ка мне лучше еще раз, как грозный Перун – слава ему! – от печенегов вас защитил.
– Так ты ж нам не веришь!
– А вы все равно расскажите! Уж больно я сказки люблю.
– Я теперь у печенегов шайтан! – похвалился Чудя. – Любят они меня.
– Печенеги шайтана любят? – удивился Непоседа. – Нечистого духа?
– Ах они, безобразники! – закричал Чудород. – Я-то думал "шайтан" – это как царь или князь!
– Нет, – ухмыльнулся купец. – Это, лучше сказать, вроде нашей кикиморы.
Посмеявшись над Чудей, собеседники разошлись по спальням и хозяин пожелал новым знакомым спокойного отдыха после долгой дороги.
Веприк сначала не мог заснуть: все придумывал, как бы ему через три моря перебраться, а потом увидел маманю. "Вырос-то как, – сказала она с любовью вглядываясь в сыновье обветренное лицо. – Приедешь и не узнаю…" Он хотел прижаться к маманюшке, уж больно давно ее не видел, но почувствовал, что должен немедленно проснуться.
Через минуту Веприк уже тряс купца Мирослава за плечо:
– Проснись, дядя Мирослав!
– Ну уж дудки, – отвечал купец, не открывая глаз. – Так хорошо мне спится, а тут – "проснись"!
– Дядя Мирослав, продай мне корабль! – Веприк с ожиданием уставился на Непоседу.
– Не проснусь и корабля не продам, – упрямо буркнул купец, с головой накрываясь покрывалом.
– А где у вас корабль купить можно? Чтобы самому им владеть и командовать?
– Сходи утром на пристань, только отстань от меня Перуна ради, – донеслось из-под покрывала. – Что за гость пошел – маленький такой, а вредный… хр-р-р…
Глава 28. Свой корабль
На пристани утром не было видно ни одной живой души, только ветер гулял. Он то нападал с моря и проносился насквозь по крутым улицам Сурожа, то летел назад из города и мял волны, вылезавшие ему навстречу. Ветер гудел в пустых боках кораблей, с которых сняты были до весны мачты и лестницы. Корабли стояли, укрепленные на бревнах, и скалили на березовских ротозеев страшные звериные головы, вырезанные у них спереди. Прямо над пристанью нависал холм с мрачной коричневой крепостью.
Понурив головы, побрели путешественники вверх по улице, к дому Мирослава. Тут они и попались местному торговцу, которого в Суроже все звали Лиса – за то, что торговал он нечестно, всегда обманывал и норовил взять лишнее. Греки называли его Алепус, что тоже означает "лиса". К какому народу принадлежал он сам выяснить было невозможно, потому что даже его физиономия была похожа не на человеческое лицо, а на хитрую лисью морду.
– Благородные чужеземцы! – заюлил Лиса. – Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? Не хотите ли вы купить или продать что-нибудь?
– Мы хотим купить корабль, – ответил Веприк.
Лиса чуть сознание не потерял от такой неожиданности.
– Корабль вы здесь нигде не купите, – ответил он. – Только у меня.
– А ты сам что за человек? Какого роду-племени? – подозрительно спросил Добрило.
– Самого лучшего! – заверил его торговец. – Вот вы – какого племени?
– Мы – русские. Из Березовки.
– И я русский! Из этого… как его… из Чернякова!