Березовцы чинно сидели в лодке на скамейках и ждали небесного чуда. Плескалась вода. Скрипели гнилые доски. Нахальная черноморская чайка подбиралась к последнему кульку изюма. Над собранием равнодушно проплывали облака.
Зрители захихикали. Веприк досадливо почесал в затылке.
– Парус ставить будете или так посидим? – свистнул в ушах Стрибог.
– Ах, парус! – обрадовался Добрило. – Это мы быстро… а как его ставить-то? Это ведь не бревно, это полотно – стоять не будет.
– Вы на кораблях когда-нибудь плавали? – спросил с подозрением бог.
– Мы-то? У нас речка есть, но по ней обычно не плавают, а пешком ходят. Еще прудик неподалеку, мы в нем раков ловим.
– Очень интересно, спасибо. Так как у нас с кораблями?
– Э-э-э… никак. Мы на чудо надеялись.
– Да, это действительно чудо будет, если мы с вами куда-нибудь доплывем, – обнадежил их Стрибог. – Значит так: парус надо повесить на эту палку, мачта называется.
– Я повешу! – заторопился Добрило, вскочил на ноги, мигом развернул в руках дырявый парус, который на ветру надулся и наделся Добриле на голову. Бортник зашатался, зашарил вокруг себя руками, накренил лодку и вывалился за борт.
Парус, как будто только этого и ждал: облепил бортника словно кислое тесто. Глядя на линялую кикимору, барахтающуюся вокруг лодки, зрители с причала захлопали в ладоши, а Дуняшка от страха заревела.
– Чудя! – крикнул Добрило, выглянув из-под паруса. – Дай руку!
– Конечно, конечно, Добрилушка, – с чувством отвечал Чудород, прижимая обе руки к сердцу. – Я только боюсь, ты мне рукав замочишь. Ты, как тонуть начнешь, скажи, я тебя сразу вытащу!
– Да я уже! – успел крикнуть медоход. – Бульк!
Он ушел под воду и пустил пузыри.
– Чего? – с беспокойством переспросил Чудя. – Я что-то не разобрал, что ты говоришь… Молчит. Обиделся что ли?
Веприк в ужасе заметался в узком проходе, потом догадался веслом отгрести парус в сторону. Тут же Добрило восстал из морской пены, как греческая богиня любви Афродита, которую они видели нарисованной в бане у Мирослава. Сложив руки на груди кренделем, богатырь понуро возвышался в месте своего недавнего утопления, потому что глубина там была ему по пояс. Толпа на причале свистела и хохотала.
– Ох, вы и скоморохи, мужики, – радостно зашумел ветер. – Люблю я вас! А теперь хватит баловаться, пора в дорогу!
Бортник попытался влезть назад в лодку, наклонил ее, Чудя повалился вперед и оказался прямо у Добрилы в объятиях. Могучий березовец с отвращением поглядел на мужика у себя на руках и хотел было сунуть его на место, но сверху на них свалился Веприк, бортник не удержался и все трое плюхнулись в воду. Народ смеялся до слез и Дунька, предательница, тоже. Мокрые и озябшие, березовские мореходы подтащили свой корабль поближе к берегу, ни на кого не глядя забрались на борт и мрачно уселись там на лавках. Сурожцы, количество которых на берегу возросло до сотни, хихикали и ждали, что будет дальше.
– Парус надо достать, – решил Веприк и потянулся за веслом. Лодка покачнулась. Чудя снова едва не упал.
– Не надо! – торопливо воззвал Стрибог. – Сиди, где сидишь. Обойдемся без паруса… И знаете что – весла тоже выкиньте, а то неровен час по себе стукнете…
К великому изумлению и радости зрителей из лодки вылетели оба весла. Сурожцы покатывались со смеху, любуясь на неопытных мореплавателей, показывали на них пальцами и кричали какие-то обидные слова. Березовцы, красные, словно вареные раки из ближнего прудика, нахохлились и сделали вид, что отдыхают. "Курицу" медленно прибивало к берегу. Зрители вытягивали шеи, надеясь, что из лодки опять кто-нибудь вывалится.
Над водой потянуло ветерком. Лодка остановилась и выровнялась носом в открытое море. Березовцы переглянулись и ухватились руками за скамейки. Новое дыхание ветра продвинуло старенькое суденышко на несколько шагов от причала. Толпа любопытных примолкла: гнилой кораблик без паруса и без весел, кажется, собирался уйти в морское плавание. Ветер задышал настойчиво и ровно, и, повинуясь его воле, "Курица" плавно заскользила вперед. Зрители разинули рты, начали тереть глаза и щипать друг дружку, чтобы проверить, не во сне ли творится такое чудо. Березовцы обрадовались и показали насмешникам на прощание немного посиневшие от холода языки.
– Смотрите-ка – Мирослав! И Лиса! И еще какой-то дядька – кричат нам, руками машут. Дерутся вроде… Волнуются. За нас не бойтесь! – закричал Веприк. – Мы со Стрибогом – слава ему! – не пропадем!